Асфодель

– Кто ты? – тихо произносит она. «Я так и не узнала, как её звали, но теперь это уже всё равно. Теперь – просто Безымянная сестра, фея забвения… Асфодель».

– Никто. У меня нет имени… – девочка поднимает совершенно мёртвые глаза – когда‑то они, наверное, были зелёными, но сейчас словно нарисованы тем же туманом, что и вокруг неё. – А ты? – одна из последних искорок жизни в ней всё‑таки чуть тянется к свету.

– Я – Пробуждающая, – отвечает Кристина, надевая на палец будущей Безымянной сестры своё кольцо с ярким солнечным цитрином.

 

* * *

Небольшой подземный грот не имел выходов, поэтому даже с восстановлением портала переход с Рласитта на Сенаорн открылся бы только для Лесных Сестёр и Стихиалей. Портал, тем самым, должен был заменить так и не открывшийся путь между мирами, но сначала его надлежало активировать, и сестра Мгалатт, присев на корточки перед Полиной, терпеливо объясняла ей, что требуется сделать.

– Видишь эти камни? – Мгалатт показала девочке четыре туманных тёмно‑синих камня, вделанных в стену грота. – Представь себе, что между ними – дверь, и ты открываешь её. Потяни за ручку, как обычную дверь.

– Она на ключ закрыта… – обиженно скуксилась Полина. – С краешка только открывается немного.

– Покажи, с какого краешка? – подключилась Ната.

– С верхнего, – девочка показала на правый верхний угол воображаемой двери.

– Может быть, магии не хватает? – догадалась Маша. – У Полинки только два эмпеана – на шее и на правой руке, а в портале‑то – четыре камня!

– Подождите здесь, я спрошу у Хсе‑Даань, – Ната исчезла, но очень быстро вернулась. – Да, похоже, так, – подтвердила она. – Опытные маги могут открывать порталы и одним кольцом, но Полинке пока действительно нужны ещё два камня. Полюшко‑поле, ты хочешь стать настоящей волшебницей? Как Машенька?

– Хочу! – обрадовалась девочка.

– Нужно посященние в маги? – поняла Мгалатт. – Тогда я ещё подожду. А регалии для Полины готовы уже?

– Да, готовы, но платье нужно и всё такое, – засуетилась Первая сестра. – Прости, надо было заранее приготовить.

– Ничего страшного, – рласиттская фея подмигивающе улыбнулась Полине. – Надо же, портальщицей будешь! Редчайший дар! Я так ни с одним портальщиком лично и не познакомилась, только в книгах читала.

– Мы быстро! – Ната торопливо схватила девочек за руки, перенося их в межмировую обитель. – Машенька, позвони, пожалуйста, всем Спутникам, чтобы были, а я за платьем!

 

* * *

«Быстро», конечно же, не получилось – при наличии нескольких маленьких детей, которым позволялось быть именно детьми, а не заготовками для элиты и не послушниками монастыря очередного «изма», «быстро» можно было разве что перемазаться разноцветными ягодами, что Полина с Ниной и проделали с полным удовольствием. Вина в этом полностью лежала на Никите – вместо того, чтобы взять племянницу на короткий поводок, он обеспечил сохранность её парадного платья неположенным образом, по‑простому прихватив его с собой в пакете. К тому времени, когда Маше всё‑таки удалось кое‑как отмыть девочек, расшалилась уже Белка, затеявшая игру в догонялки с Антоном и Вадимом, наконец‑то превратившимся из забитого зверька в нормального семилетнего мальчишку, и в завершение начала хныкать любопытная Лань, от которой Ната еле успела спасти предназначавшиеся Полине кольцо и кулон с бенитоитами. Настроение, тем не менее, у всех было приподнятым, поскольку наблюдавшая вышеописанную возню Безымянная сестра заметно повеселела.

– Ну зачем было так спешить? – рассмеялась Мгалатт, когда перед ней снова появились запыхавшаяся Ната со слегка растрёпанной Полиной в новом шёлковом платье и с ними – молчаливо улыбающаяся Безымянная сестра. – Что я, детей не знаю, тем более девочек? Сама такой была, – она ласково улыбнулась Полине, но та лишь удивлённо посмотрела на рласиттскую фею.

– Чёрт! – спохватилась Ната, сообразив, что второпях забыла взять для девочки второй амулет перевода. – Мгалатт, извини, мне придётся переводить. Полюшко‑поле, давай попробуем ещё раз? Слегка расставь руки и сделай ими движение, как будто к себе что‑то тянешь… Получилось! – победно воскликнула она, увидев, что стена грота между вделанными камнями пошла чёрно‑синими туманными сполохами и исчезла, оставив вместо себя непроглядную пустоту, обрамлённую светящейся синевой.

– Первый раз такое вижу… – восхищённо выдохнула Мгалатт. – Стойте! Я сама проверю, куда он ведёт, – фея, поспешно положив на пол грота одно из своих колец, шагнула в портал и почти сразу вышла обратно:

– Там Сенаорн! Мы связали все миры Пути! – она торжествующе вскинула руки, чуть не зацепив по носу появившуюся из портала вслед за ней Аню.

– Анка? – удивилась Первая сестра. – Ты‑то что на Сенаорне делаешь?

– Цветы сажаю, – прыснула девушка. – Всю ночь выкапывали с Ромой и Несси.

– Асфодели, я так понимаю? – Ната принялась неудержимо хохотать. – Бедная Греция…

– Да мы отовсюду понемногу брали, они не только в Греции растут, – объяснила Аня. – Пойдём покажу, – она нетерпеливо потянула Безымянную сестру за руку.

 

* * *

«Под белой‑белой скалой – лужок с белыми‑белыми цветами, и на нём стоит девочка в белом‑белом платье», – вспомнилось Кристине. Скала действительно была белой, с нарядными вкраплениями слюды, лишь сбоку нарушаясь тёмным провалом пещеры, в глубине которой мерцал портал. Белыми были и асфодели, и даже бледно‑зелёное, какое‑то призрачное, платье Безымянной сестры не особенно выбивалось из этой белизны. Всё яркое – несколько женщин в зелёном и маленькая девочка в тёмно‑сиреневом – осталось слегка сбоку.

– Спасибо вам! И тебе, и Полине, – незаметно подошла Хсе‑Даань. – Прости, Лариса рассказала мне твою историю. Все ваши мечты, и страдания, и страхи, и усилия – всё было не зря. Вы вернули Сенаорну Путь и Первую ученицу!

– Спасибо… – тихим эхом отозвалась Безымянная сестра.

«Захотела девочка Крися волшебницей стать. И стала!» – Спутница еле удерживалась от нервного смеха. – «А ещё я белое‑белое платье хочу, вот! Не статус замужней дамы – смешно магам играть в эти обезьяньи статусы, Артур абсолютно прав, – а именно сва‑адьбу… Завтра же! Тьфу ты, завтра свадьба у Лейлы с Никитой! А что, если… Мы, в конце концов, маги или кто?»

 

* * *

– Не поеду, – отрезал Дмитрий, продолжая набрасывать на нотной бумаге захватившую его мелодию – будоражащую и протестную, мелодию восстания.

– Поедешь, – спокойно отмахнулась Евгения Васильевна. – Иначе есть будет нечего.