Бегство из Туманной Лощины
А в те редкие минуты, когда он говорил со мной, не касаясь повседневных дел, речь заходила о слишком уж необычных вещах. С чем можно спорить, согласиться или не согласиться, если отец спрашивает, о чём я мечтаю, или рассказывает о своих мечтах?
Попросту говоря, моё сыновнее послушание ни разу не подверглось настоящему испытанию.
Старый охотник Зеф Коул, впоследствии заменивший мне потерянного отца, заслуживал послушания потому, что подробно объяснял каждое своё требование.
Только Джефф Боунз, заменивший мне и семью, и бога, и часть меня самого, был человеком, которого я слушался безоговорочно.
Но и этим отношениям пришёл конец после того, как Боунз бросил меня на верную смерть в Туманной Лощине…
Потом я нашёл его, благодаря силам тумана. Я посмотрел ему в глаза. И не увидел того человека, которому доверял и которого стал бы слушать.
Он признался напоследок, что приходился мне двоюродным дядей. Во время резни в Голденгроуве Чёрные маски перебили мою семью, и Боунз, возглавлявший банду, застрелил моего отца – своего кузена. Через три года случай свёл нас, и он, убив Зефа Коула, меня вдруг пощадил и взял с собой. Я принял помощь, не задумываясь над причинами.
В затянутом облаками ущелье между чёрной и белой скалой он во всём признался, приготовившись к смерти. Боунз знал, что я стреляю быстрее, что по скорости я на всём свете – первый после молнии.
Однако я не стал его убивать.
Я не стал говорить ему, что было ещё смутное предсказание карты из колоды Оливии о том, что Боунза всё равно ждёт виселица.
Мы просто разошлись в разные стороны.
И теперь уже ни один человек на свете не мог рассчитывать на моё безоговорочное повиновение.
Разве только госпожа Оливия…
Но она и человеком едва ли была.
Так что повеление Ахава я благополучно пропустил мимо ушей и полез в седельные сумки Тэдди.
– Что ты творишь? Не смей этого делать!
– К чёрту! – прорычал я. – У меня не так много еды, и, между прочим, ты ещё ни разу не прошёл мимо моих припасов, а сам даже перепёлки не принесёшь. Интересно, чем ты вообще питался до моего появления?
Тэдди как раз остановился на открытом месте. Я помнил, как днём, наблюдая за ним со взведённым револьвером в руке, подумал, что этот человек не лишён чутья. Сделай он ещё несколько шагов в моём направлении, мне бы точно пришлось всадить в него пулю. Однако Тэдди, закинув карабин за плечо, вдруг отправился назад.
Теперь, ночью, мне следовало поторопиться. Может, я и невидим, но стоит закончить раньше, чем Тэдди вернётся и увидит, как исчезают его припасы!
Я поспешно осмотрел седельные сумки. Как и большинство здравомыслящих людей, Тэдди держал наготове запас сухарей. А вот солонины не было, и кофе я, к великому сожалению, не нашёл. Зато обнаружил кожаный мешочек с патронами 22 калибра. Как раз такие мне были нужны.
– Верни на место! – прошипел Ахав и попытался загородить мне дорогу.
Я, ничего не ответив, обогнул его и пошёл к хижине.
Свет минувшего дня померк, мгла заклубилась вокруг. Я остановился, дожидаясь, когда туман расступится, и свет луны позволит найти дорогу. Но минуты шли, а тьма не отпускала.
Я сел на холодную траву и принялся грызть сухарь. Если Ахав решил таким образом наказать меня за ослушание, пусть не надеется, что я начну трепетать.
Время шло, я уже наелся сухарями. Где‑то за сердцем шевелился страх. Когда я поджидал Боунза между чёрной и белой скалой, я хорошо понял, что в тумане можно провести сколько угодно времени. Здесь нет разницы между минутой и тысячей лет.
И всё же пока я оставался спокоен. Ахав – тот ещё упрямый сукин сын, и будь на это только его воля, он бы, пожалуй, избавился от меня любым способом. Но для его госпожи, мёртвой ведьмы Оливии, я был что‑то вроде дрессированного чудовища. Как Приходящий за Непогребёнными. Эта жуткая тварь «пришла из головы» Расщепленного Пера, как нынешняя Амелия – из моей, если верить Оливии. Так я это понимал, хотя, понятно, мог и ошибаться.
Эта мысль не дала мне запаниковать, даже когда я понял, что теряю счёт времени, и уже не могу сказать, длится ли ожидание минут или час.
И Ахав сдался первым. Туман разошёлся, открыв звёздную россыпь на чёрном небе. Привратник Оливии стоял у меня за спиной. Он стукнул меня кулаком по плечу со словами:
– Вставай! В доме уже светятся окна.
***
Он был зол, как сто чертей.
– Госпожа, вам следует строго наказать этого негодяя! – заявил он с порога, входя в гостиную. – Он осмелился вмешаться в прошлое!
Мёртвая ведьма не шелохнулась. Она ждала, когда иссякнет янтарная струя заварки из носика чайника, который держала над её кружкой Амелия. Огни свечей отражались на гладких фарфоровых боках. Ахав замялся и замолчал. Я осмотрелся и сел на стул в стороне.
Мне было не по себе, но вовсе не из‑за Ахава. Оливия прямо сказала, что не отпустит меня.
Оливия выпила чашку чая и лёгким движением указала Амелии на остальных. Убитая мной дочка Фрэнсиса Гэллоуэя стала наливать чай домочадцам ведьмы, начав с улыбающейся Хильды.
– Теперь говори, Ахав, – велела Оливия.
– Он вмешался в прошлое! – прогремел привратник, выпрямившись и подняв корявый указательный палец, как прокурор в суде. – Я показывал ему события минувшего дня. Сегодня роксделльцы приходили за телами. Этот недоумок обокрал Тэдди Риверхэда, вытащив у него из седельных сумок еду и патроны!
К его удивлению, реакция Оливии была сдержанной.
– Вот как? Что скажешь, Хильда?
Белокурая девушка с глазами под чёрной повязкой отняла от губ дымящуюся кружку и улыбнулась:
– Я теряюсь, госпожа. Это как лавина, на которую я смотрю в вершины горы. Но кое‑что очевидно. Теперь Тэдди Риверхэд твёрдо знает, что Джей Би жив и скрывается в лощине. Если бы Джей Би послушался Ахава, погоня прекратилась бы. А сейчас, как раз в эту минуту, Тэдди говорит Илайе, что мертвецу не нужны сухари и патроны. Илайя соглашается. Другие последствия зависят от решения Джея Би.
Оливия отставила кружку и задумчиво побарабанила пальцем по столу. Потом оглянулась на девушку, «пришедшую из моей головы», на Ахава, на меня. И сказала:
– Я обещала тебе ответы на вопросы, Джерри. Я не отказываюсь от своих слов. Но сегодня отвечу только на один из них.
Амелия бесшумно подошла ко мне и поднесла кружку чая. Я старался не смотреть на неё.
– Какой вопрос ты задашь сегодня, Джерри?
