Бела + Макс. Новогодний роман
Не очень помог просыпаться мне утром вовремя и огромный будильник, купленный специально родителями: иногда с вечера я забывал завести его.
Подошёл срок сделать собаке прививки. Отец сказал, что по пути («как‑нибудь») он отвезёт Шарика в роту проводников‑собаководов, которая за городом. Вопросов у меня не возникло: надо так надо. Прошёл день, другой. Прошла неделя.
– Где Шарик? – спросил я.
– Его скоро привезут, – ответил отец, рассчитывая, что постепенно я свыкнусь с мыслью, что лучше жить без собаки, чем с собакой. – Может, с прививками какая проблема: что‑то сделали, а что‑то – нет. Не знаю подробностей.
Ещё через одну неделю – ровно в пять часов утра! – нас разбудил требовательный собачий лай, который не услышать было нельзя.
Открыв входную дверь, мы увидели Шарика, который сиротливо сидел в паре метров от нас, как бедный родственник. Он сбежал из питомника, куда отвезли его на машине. (Как сбежал – вопрос.) И, преодолев расстояние в пятнадцать километров, непонятно каким образом нашёл путь назад, домой. (Как ему это удалось?)
Мама чуть было не разрыдалась.
Пёс продолжал сидеть на месте, поворачивая голову то вправо, то влево. Бросаться к нам в объятия он не спешил.
– Коль вернулся домой – значит, не будь как в гостях, – сказал отец.
Шарик резво вбежал в прихожую и – на радостях! – собрал в гармошку ковровую дорожку в прихожей.
После этого случая я больше не забывал заводить будильник с вечера, когда в 21:00 ложился спать. И каждое утро в 5:00 отправлялся на прогулку.
Днём я продолжал гулять с собакой без поводка и намордника. А комендант Квадрата продолжал ябедничать на меня отцу. И длилось это до тех пор, пока я не столкнулся на улице, ведущей к штабу, с Гречко.
Здесь надо изложить всё по порядку. Во‑первых, я знать не знал, что этот, под два метра ростом маршал и есть тот самый министр обороны СССР. Во‑вторых, он первым заговорил со мной, когда увидел, как Шарик молниеносно выполнил команду «ко мне», хотя секунды назад он носился чёрт‑те где.
– Вот это послушка! – восхитился он. – А что вы ещё умеете?
– Мы знаем команду «фас», – сказал я, заметив, что вдалеке маячит фигура Онищенко. И крикнул: – Фас!
Шарик рванул в сторону коменданта.
– Ко мне! – крикнул я.
Шарик резко развернулся и скоро уже сидел у моей ноги.
– Вот это послушка! – повторил маршал. – А что ещё вы умеете?
– Нарушать образцовый порядок! – ответил я. – Причём образцово его нарушать. Об этом вам подробно может доложить подполковник Онищенко! Он обожает делать такие доклады.
Вряд ли министра обороны сподобило выслушивать по этому поводу коменданта. А вот с начальником гостиниц СГВ (моей матерью) он (разумеется) потолковал о том, о сём. И она (не вокруг да около, а по‑армейски) живописала ему все мои «подвиги». В том числе и те, что были связаны с занятием спортом. Поэтому в следующую нашу встречу Гречко начал с вопроса по существу, чтобы тут же взять быка за рога:
– Спортивная гимнастика – это серьёзно? Или так потому, что все ходят в какие‑нибудь секции?
– Не знаю, – ответил я, как на духу. И задал встречный вопрос: – А участие в Олимпийских играх – это серьёзно?
– Ого! Твоя цель – стать олимпийским чемпионом? Citius, altius, fortius[1]?
– Utique! Vera veritas![2]
– Так хорошо знаком с латынью? – сказал он. – Мой совет: пора теперь переходить к стратегии и тактике, как одолеть противников. Есть версия, что большой спорт – это война. С самим собой – в первую очередь.
После этого мы подробно разобрали все последние победы наших гимнастов, поговорили также о технических тонкостях выполнения фляков, сальто, пируэтов в акробатике, «солнышка» на перекладине, «креста» на кольцах. Неизвестно сколько бы мы ещё проговорили, если бы на горизонте не появился адъютант Гречко: значит, министра обороны в штабе СГВ заждались. И мы распрощались.
Итак, почему обратил на меня внимание министр обороны и почему состоялась дружба с ним? 1. Благодаря Шарику. 2. Благодаря моей причастности к спорту.
Если бы не сбежал из питомника мой «немец», если бы не было моих занятий гимнастикой – не видать мне в собеседниках маршала, как собственных ушей.
Что ещё было в моём отчёте про Гречко для «Боевого Знамени»?
Что‑то мимоходом, вскользь – по поводу армии как таковой (в НАТО и в СССР). Что‑то по поводу плюсов и минусов службы в небе, на флоте, на земле (где лучше, где хуже). Что‑то по поводу перспектив выпускника военного училища стать министром обороны (за железным занавесом и у нас) и про многое другое, что сегодня стёрлось из памяти.
Не стёрлось из памяти впечатление от общения. Если Гречко был простым собеседником (без понтов), который не тяготился на равных говорить с малолетним хулиганом и нарушителем порядка, то с паном Ярузельским было всё в точности наоборот.
– Следующий на очереди у нас маршал Победы Жуков? – улыбнулась Бела.
С Жуковым я познакомился при иных обстоятельствах: лучшие сюжеты рождаются не за письменным столом.
Гостиница № 25, в которую никогда и никого не заселяли, была единственной в Квадрате, огороженной по периметру высоким бетонным забором. На её территории имелся огромный яблоневый сад. Вот оно – лучшее место, где заниматься с собакой, вместо того чтобы постоянно доводить до состояния белого каления Онищенко.
Об этом мне (без театральных подковырок) намекнул отец после очередной жалобы коменданта: зачем в тихом омуте будить чёрта, если с ним можно покончить тихо?
«Смехотворно‑правильный постулат, – подумал я, – достойный, чтобы взять его на вооружение и применять его (от случая к случаю) в виде исключения из правил».
[1] Быстрее, выше, сильнее (лат.).
[2] Конечно! Истинная правда! (лат.).
