Бетонная Луна. Вселенная Единения. Том 1

– Это Энгель. Скоро вместе поедем на работу.

– Понятно… – Лис о чем‑то задумалась. – Давай тогда, удачи.

– Спокойной ночи, – я сбросил вызов и пошел открывать дверь. На пороге стоял комиссар Энгель Беккер. У него был очень печальный и какой‑то потрепанный вид.

– Что‑то случилось, герр Энгель? – спросил я.

– Да, Клос. Я чертовски устал, и у меня ужасно ноет спина, – он неискренне улыбнулся и зашел внутрь. – Машина в ремонте, хочу, чтобы ты подвез меня сегодня.

– Приготовить кофе?

Энгель любил кофе даже больше, чем я. Оно и понятно, комиссар работал почти круглосуточно.

– Давай, наливай, не откажусь! – кивнул он, сняв куртку и направившись в гостиную.

Я пошел на кухню и включил кофемашину. Ветер гонял траву за окном, качались ветки деревьев, а на небе собирались тучи. В такую погоду хочется сидеть дома, завернувшись в плед.

– Как дела у Мелани? – спросил я, неся две полных чашки в руках. Аромат кофе быстро заполнил гостиную.

– Вот сам бы у нее и спросил! – с упреком ответил Энгель. – Скучает по тебе. Уже второй месяц в школе работает. Почему ты перестал заходить в гости?

– Не знаю. Надо зайти, наверное.

Я почесал затылок и сделал глоток крепкого кофе. Энгель сел на диван поудобнее. С минуту мы сидели в тишине, только маятник часов на кухне издавал какой‑то звук.

– Эх, помню, мы сидели на этом диване с твоим отцом, Клос, – предался воспоминаниям Энгель. – Кажется, что это было вчера… Мы каждый вечер субботы пили здесь пиво, смотря телевизор. Было же время!

Я печально посмотрел в пол и невольно погрузился в архивы памяти – эти двадцать семь шкафов с папками. По каждому шкафу на один чертов год жизни. Я структурировал свою память еще в школьные годы, увлекшись книгами по психологии. Сначала вел что‑то типа дневника: в конце каждого месяца описывал события, произошедшие в моей жизни, и сохранял их в виде текстовых документов на компьютере. Но со временем научился обходиться и без них. Занятия психологией также помогли корректировать воспоминания: я мог делать отдельные из них более яркими, либо же наоборот гасить эмоциональный окрас.

Энгель смотрел на меня так, как будто перед ним сидел вовсе не я, а Тилль. Возможно, он видел во мне частичку отца. И надеялся, что я вырасту таким же, как папа. Более того, Энгель делал меня таким – копией своего лучшего друга…

Чтобы не погружаться в тяжелую для меня тему, я заговорил о работе. Мы начали обсуждать последние события, диалог вывел нас на обсуждение преступления Корбла.

– Что это ты мне все заладил про продажных полицейских, Клос? – возмутился Энгель.

– А что, не так? – спросил я. – Неужели ничего нельзя сделать? Неужели ты не можешь никак повлиять на это?! Ты же комиссар.

– Я нихера не понял, Клос. Не будь ребенком! Ты прекрасно знаешь, как все устроено: я не могу никого увольнять. И вообще мало на что влияю. А Оракул занят только поиском сепаратистов. Остальные его не колышут, они для него не преступники. – Энгель взглянул на часы. – Так, нам пора на работу. Разговор продолжим в машине.

Я быстро надел форму, завел автомобиль, и мы выехали в полицейский участок. На улице уже сильно стемнело. Впереди нас ждал сверкающий огнями город, жизнь в котором кипела даже в это время суток.

– Герр Энгель…

– Чего тебе? – ответил он.

– А тебе не кажется, что судья, герр Марвин Либерт, снимает обвинения с пойманных нами преступников за взятки? Я как‑то на днях увидел в выпуске новостей…

– Клос, – перебил меня комиссар, – ты сегодня чертовски удивляешь меня своей наивностью! Паршивец Марвин давно продается, словно вещь на рынке. Уверен, у этого куска дерьма даже прайс есть. Неспроста же его бургомистр на эту должность поставил. Глава города… – Энгель хмыкнул. – Знаешь, я и раньше не особо верил выборам, демократии и прочей чуши этого блядского Нового порядка. Но с приходом американцев все это дерьмо стало слишком явным. С теплом вспоминаю бывшего бургомистра, герра Сиджи – ты слышал о нем что‑нибудь после его отставки?

Я покачал головой.

– Вот, вот. Доказательств у меня нет, но по моей информации, Майснер при поддержке Оракула угрозами скинул Сиджи с поста. А после, подделав итоги выборов, стал бургомистром. Герр Сиджи после этих событий таинственным образом исчез, оставив публичное письмо о своей отставке на рабочем столе в ратуше. И теперь этот черт, Кристофер Майснер, выполняет все, что ему приказывают его хозяева. Пока он здесь, реальная работа в городе не ведется – главное, красивые отчеты на бумаге, да набить свои карманы.

Комиссар сделал паузу, затем продолжил:

– Поэтому оставь свои безумные идеи навести в городе порядок. Защищай кого можешь, с достоинством выполняй свою работу. Большего мы все равно не сделаем.

– А ты бы хотел стать бургомистром? – спросил я. – Чтобы изменить все это…

Комиссар посмотрел на меня и рассмеялся.

Дальше ехали молча, но спустя какое‑то время я все же рискнул выговориться до конца.

– Вы не задумывались над тем, как формируется преступник?

Энгель хмыкнул.

– Академию решил вспомнить? Ну давай.

– Я имею в виду… То, что мы делаем – насколько это полезно? Мы как будто бы подчищаем общество, но нужно в корне пресекать преступления. Садим за решетку одних, тут же появляются другие, выходят из тюрьмы третьи. Какой‑то замкнутый круг! Почему не сделать такую систему, в которой преступные замыслы будут ликвидироваться в зародыше. Чтобы люди знали, что наказание настолько страшное, что выгоднее быть законопослушным.

Комиссар, задумался над чем‑то и не ответил мне.

– Наша проблема в том, что полиция борется с преступниками уже как со следствием, а не с причиной, – продолжил я.

– А это и не наша проблема! Это проблема родителей и образования, проблема политиков. А нам разгребать это дерьмо. Ты прав – мы подчищаем общество.

– Я хочу сказать, что общество само взращивает будущих преступников. Когда кто‑то каким‑либо образом портит другому жизнь, он же не думает, что тем самым наносит травму его психике. Я сейчас не только про конченых преступников типа убийц и грабителей – с ними и так все понятно. В этот же список я отношу психопатов, извергов, взяточников, хулиганов, маргиналов и даже неверных любовных партнеров…

– О, куда тебя занесло!

– В социуме мы оцениваем их как «ненормальных». Тогда вопрос: кто их такими сделал?! – я развел руками. – Кто‑то ломает нормальному человеку психику, доводит его. Тот, в свою очередь, портит жизнь следующему… и мы получаем цепную реакцию из травмированных людей!