Бетонная Луна. Вселенная Единения. Том 1

– Бери, говорю!

Не в силах сопротивляться, я принял большую зеленую таблетку. Меня стало морозить. Таблетка Морица не действовала. Я подумал, что самое время взять у Энгеля обещанный отгул. В глазах начало двоиться, я почувствовал, что теряю сознание. Даже не совсем так – ощущение было такое, что я нахожусь в сознании, но при этом проваливаюсь в сон. Хотелось закричать, но губы предательски склеились. Не было сил. Наконец, бессмысленно перебирая бумаги, я уснул. Я просто уронил голову на стол и заснул так крепко, как никогда раньше. И приснился мне такой сон…

Будто бы я сижу у себя на балконе, смотрю в небо – такое голубое, чистое. Яркое солнышко светит мне.

Вдруг, откуда ни возьмись, с грохотом, рассекая воздух, ко мне прямо на задний двор падает болид! Я спускаюсь на улицу, чтобы посмотреть: в месте падения, из неглубокой ямки, поднимается вверх струйка густого дыма. Кругом пыль, земля и каменные обломки. Я заглядываю в ямку: на дне лежит младенец. Он громко плачет.

– Вот он, наконец, и родился, – говорит мне человек, неожиданно вышедший из леса. Он одет в кремового цвета халат. Его лица я почему‑то не вижу.

– Кто? – спрашиваю я.

– Ты, Клос.

– Что? Кто ты?

Человек молчит в ответ.

Ребенок в ямке продолжает плакать.

– Он еще маленький и совершенно беспомощный, – показывает незнакомец на дитя. – Как это печально… и неотвратимо.

– Что мне нужно делать? – спрашиваю я.

– Живи дальше! Судьба обо всем позаботится, – заверяет он меня. – Когда‑то я просто подтолкнул твою первую костяшку домино. Ты представляешь, что было дальше? Сработала цепная реакция. Но ты не наблюдатель, а участник. Ты там, на бескрайнем поле в царстве Фатума, среди девяти миллиардов цепочек из костяшек домино, где для каждого человека – своя цепочка. Иногда они причудливо переплетаются, но в основном расходятся.

Он подходит поближе, кладет свою руку на мое плечо и говорит с заметной дрожью в голосе:

– Мне очень грустно оттого, что все это случится, Клос Хайнеманн.

Я снова заглядываю в ямку – вижу, что плачет мальчик, он тянет свои ручки ко мне…

Плач ребенка плавно сменился криком Морица.

– Клос! Клос!!! Очнись!

Я проснулся от пощечин. С трудом открыв глаза, увидел испуганное лицо Морица. Рядом стояли Хайнц и Ханк. Возле окна курил Энгель.

– Что случилось? – полушепотом спросил я.

– У тебя судороги были! – взволнованно сказал Мориц.

– Отвезите его домой – пусть выспится, – приказал Энгель. – На завтра у него отгул. Сходи к врачу, Клос.

Все замерли, словно их прибили к стене и уничтожили их спинные мозги.

– Хайнц, ты что, оглох!? Выполнять приказ! – рявкнул комиссар.

– Да, герр Энгель!

Хайнц довез меня до особняка. Поблагодарив его, я кое‑как добрался до постели и коснувшись подушки сразу же заснул. Больше никаких сновидений не было. Но когда я проснулся, то почувствовал себя лучше. Я выглянул в окно – на старый мир новыми глазами.

 

IV

Маскарад

 

Как много масок вокруг…

 

Порой даже не отличишь – где маска, а где лицо. Наверное, с момента своего появления жизнь самого общества стала маскарадом, в котором точно не знаешь, кто есть кто на самом деле.

 

Этот маскарад вынуждает не доверять всем вокруг. Для себя я давно уяснил: лучше радоваться моментам, когда вдруг оказывается, что человек на самом деле оказался лучше, чем ты о нем думал, чем разочаровываться в том, кому был открыт сразу.

 

Люди улыбаются, глядя в глаза, скрывая свою неприязнь. И если хоть раз тебе удалось увидеть истинное лицо человека в то мгновение, когда он по какой‑то причине снял свою дружелюбную маску, запомни – запомни это лицо. С этого момента знай: ты стал сильнее, ведь теперь ты точно знаешь, что за человек перед тобой.

 

Яркое солнышко приветливо светило в окно. Лучи его проходили через идеально вымытое стекло и медленно подкрадывались к моему лицу, вынудив меня проснуться.

– Чертово солнце! – вполголоса пробурчал я, кинув подушкой в окно. Голова раскалывалась и во рту кошки насрали…

Заставив себя подняться с кровати, я, словно зомби, шаркающей походкой направился в уборную чистить зубы. Почувствовав какой‑то животный голод, я отправился на кухню, посмотреть, что можно быстренько приготовить. Пришло сообщение от Хайнца: он интересовался, как мое здоровье. Выспавшись, я быстро приходил в себя и уже частично восстановил силы. Мне даже стало казаться, что предыдущие бессонные дни были одним большим сном.

Я приготовил себе на завтрак глазунью с колбасками, фоном включил телевизор: на местном канале показывали дневной выпуск новостей.

– …ну а главная часть программы Дня Единения будет проходить на центральной площади. Напоминаем, что в этом году отделом культуры Розенберга планируется организация традиционного праздничного маскарада для всех жителей нашего славного города и, конечно же, его гостей…

Проклятый город празднует день, когда вся Европа стала туалетной бумагой Америки! У меня были личные основания ненавидеть этот день – день, унесший жизни моих родителей.

В то же время, идея о проведении маскарада мне была по душе. Может, стоит выбраться на праздник хотя бы раз с тех пор… А главное, это ведь хороший повод провести все свободное время с Лис. Я прилег на диван и позвонил любимой девушке.

– Привет, Лис! Не отвлекаю? – глянув на часы, я понял, что она наверняка на работе.

– В общем‑то, нет. Привет! – прозвучал в трубке ее милый голосок. Звуковые колебания нежно вошли в мое ухо, мягко коснувшись барабанной перепонки, и приятное тепло распространилось по всему телу.

– Как твои дела?

– Все хорошо. А у тебя как? Справился с бессонницей?