Бетонная Луна. Вселенная Единения. Том 1

– Надеюсь. По крайней мере, сегодня я смог выспаться. Мне снился такой странный сон…

– Какой сон?

– Э‑э‑э… – я вдруг понял, что совсем забыл его содержание.

– Да так… Как‑нибудь расскажу. Кстати, как насчет того, чтобы встретиться?

– Прости… Мне сегодня совсем некогда. Нужно сидеть у сестры с племянником.

– Жаль, – я даже не удивился. – Слушай, скоро ведь День Единения. Говорят, в Даунтауне будет проходить маскарад. Пойдем?

– Маскарад? А, поняла. Конечно, Клос! Обязательно сходим.

Пора уже перестать бояться демонов прошлого. И сделать шаг в будущее.

– Люблю тебя. Пока!

– И я тебя. Пока, Клос, звони.

Пусть этот День Единения принесет в мою жизнь что‑то хорошее…

Лис сбросила вызов.

 

* * *

 

Сегодня солнце скрылось за горами еще раньше, чем обычно. Мне очень нравилось наблюдать за закатом с балкона, глядя, как огненный шар лениво прячется за макушками деревьев.

Накинув плащ, я вышел на улицу.

В нос ударил прохладный свежий воздух, мгновенно взбодрив и разогнав адреналин по телу. Пахло осенью. Под ногами захрустели листья.

Я решил обойти Штерн кругом, вдоль леса.

Мои мысли разбегались: я думал о Лис, о Райнхольде, о Корбле… обо всех погибших на складе и состоявшихся сегодня похоронах. О дочке Куно, Франциске, которая чудом выжила и сейчас находится в детском доме. И о своем необычном сне, который я так и не мог вспомнить…

Думал о городе, мире, Единении. О жизни.

Этот Новый Порядок, в конце концов, просто размоет нас как нацию, а то и вовсе уничтожит цивилизацию. Преступники и разный мелкий сброд, словно паразиты, расплодились в новых условиях жизни, в этой бюрократии, максимально для них благоприятной. Нужно все менять – ведь в наших силах что‑то предпринять. Нас ведь так много…

Мир XXI века, который, казалось бы, должен был стать мирным и спокойным, после потрясений двух мировых войн все глубже и глубже увязал в грязи – словно шел бесконечный дождь, топя под собой землю.

Тюрьма «Хэвердрук» уже много лет была переполнена. Скольких туда отправил я? Скольких наш отдел? Такими усилиями… И как же мало в этом смысла! Ведь все они возвращались на свободу. Отсидев, выйдут и в большинстве своем попадают в тюрьму снова, после рецидива, которого могло и не быть. Забрав с собой чье‑то здоровье, а то и чью‑то жизнь. А сколько преступников оставалось без наказания вообще? Да и наказанием ли была для них тюрьма, если заключенные жили там лучше некоторых бедняков – законопослушных, добрых, работящих людей, которых сама судьба поставила в такие условия?

Несколько иная картина была, когда в качестве высшей меры наказания применялась смертная казнь, которая вдобавок являлась своеобразной мерой устрашения. Люди боялись – и этот стимул материализовывал потенциальным преступникам в голову кучку мозгов, которых там до этого не было – они начинали думать о последствиях своих действий. Не все, но хотя бы некоторые. Когда отменили смертную казнь, посчитав ее негуманной, уровень преступности начал неумолимо подниматься.

Этим вечером у меня родилась Цель. Да, я вынашивал эти идеи в голове уже много лет. Но именно сейчас своими глазами увидел, как должен быть устроен новый мир – безопасный и справедливый. Я захотел этой Цели добиться. Привести мир в порядок.

Может ли один человек что‑то изменить? История знает множество примеров и дает однозначный ответ – может.

С такими мыслями я добрался до противоположного края поселка. Назад возвращался уже по улицам – стемнело, но в домах горел свет, через окна было видно передвигающиеся черные силуэты. Люди. Увлеченные своими проблемами. Своими потребностями. Своим счастьем.

Вдруг что‑то заставило меня остановиться возле одного небольшого уютного коттеджа. На почтовом ящике была написана фамилия – «Шефер».

– Белинда? Та журналистка! – вспомнил я.

– Точно! – послышался знакомый голос у меня за спиной. – Герр Хайнеманн, если не ошибаюсь?

Я повернулся. За мной, под уличным фонарем стояла Белинда Шефер – в коротеньких шортиках, белой футболке, держа большой мусорный мешок в руках. Девушка мило улыбалась.

– Может, пройдешь? – она кивнула в сторону дома. – Я приглашаю на чай!

– Спасибо, я не против.

Журналистка быстро бросила мусор в бак и побежала к крыльцу.

Я последовал за ней. Скинув плащ, повесил его в шкаф и попытался осмотреться, но девушка быстро схватила меня за руку и чуть ли не силой потащила в гостиную. Это была просторная светло‑синяя комната – в центре стоял диван, рядом с ним журнальный столик из темного дерева. Перед ним – большой телевизор. Темно‑синие шторки и искусственная пальма в углу придавали комнате уют и создавали комфортную атмосферу.

– Присаживайся, – сказала она, указав на диван. – Тебе чай? Или предпочитаешь кофе? А может, чего покрепче?

– Чай, пожалуйста! – хоть я и безумно любил кофе, но крепкий сон сейчас был важнее.

Она улыбнулась и убежала на кухню.

– Немного сахара, пожалуйста! – добавил я громче.

– Хорошо! – послышался ее голос из кухни.

Я уселся на мягкий диванчик, чуть не утонув в нем. Белинда вернулась с двумя чашками – в одной был чай для меня, в другой – кофе; я сразу почуял его крепкий бодрящий аромат.

– Спасибо, – поблагодарил я.

– Да не за что! – ответила Белинда.

У девушки был немного писклявый, но красивый голос. Говорила она быстро, как, наверное, и свойственно журналистам, но при этом совершенно четко.

– Клос, расскажи мне немного о себе. Должна же я знать, кого пустила в дом, вдруг ты маньяк, – она улыбнулась. – Какие у тебя увлечения?

– Помимо работы… – я задумался. – Я давно хотел бы попробовать себя в политике…

– Погоди, погоди! – Белинда прервала меня и сунула руку под подушку. На секунду мне показалось, что она сейчас достанет блокнот с ручкой или включит диктофон и будет фиксировать мою речь. Но она достала бешено вибрирующий телефон и ответила на звонок.