Бетонная Луна. Вселенная Единения. Том 1
Энгель положил телефон обратно в карман, предварительно достав оттуда пачку сигарет, и пошел к остальным полицейским.
– Ненавижу переговоры.
***
Время тянулось слишком медленно, а напряжение только нарастало. Комиссар был абсолютно спокоен, но многие полицейские заметно нервничали. Дрожал Томас Майер – возможно, от холодного осеннего дождя. Парень изо всех сил пытался скрыть, что у него стучат зубы. Тот раненый, крепкого телосложения и среднего роста мужчина – Куно Вернер, сидел в полицейской машине и молча курил. Это была, наверное, уже четвертая по счету сигарета за последние полчаса.
Картинка ожила, когда заброшенный склад и окрестности осветили фары автомобиля. В бешеный танец пустились тени, прыгая по стенам и старому, дырявому асфальту. Подъехал черный седан, так тщательно вымытый, словно только что был куплен. Машина остановилась неподалеку от автомобиля комиссара, затем открылась передняя дверь. Из седана вышел молодой человек с небольшой щетиной, короткими черными волосами и голубыми глазами, высокого – около ста восьмидесяти сантиметров – роста. Он хлопнул дверцей и пошел в сторону полицейских, его длинный черный плащ развевался на ветру. Мужчина смотрел себе под ноги – голова его была склонена вниз под тяжестью неба.
Затем он поднял голову и посмотрел на склад.
Это был Клос Хайнеманн, детектив из отдела по расследованию убийств.
Это я.
Взглядом найдя среди полицейских комиссара, я сразу направился в его сторону.
– Герр Энгель.
– Все‑таки один? – разочарованно вздохнул комиссар, вместо приветствия. – Уволю нахер этих клоунов…
– Не горячись, Энгель. Диана сказала, что они уже как час на вызове в Карбоне. Весь участок пустует – жаркая ночка сегодня.
– Ясно, ясно, – прервал меня комиссар. – Клос, скажу честно – дела у нас плохи. В этом здании убийца, Райнхольд Вульф, слышал про такого? У него восемь заложников. Нам нужно выйти с ним на связь, и, с учетом того, что наш единственный переговорщик попал под сокращение, ты просто обязан справиться с этим дерьмом. Ты знаешь, что делать.
– Да, – ответил я. Затем подошел к полицейской машине и достал из нее рупор.
– Привет, Куно!
Тот не ответил, увлеченно листая что‑то в телефоне.
Из другой полицейской машины, куда он сел погреться, за моими действиями наблюдал Томас Майер. В машине царили тишина и спокойствие, в то время как снаружи летал страх, отравляя это место своим ядом.
Я включил рупор, затем поднес его к губам и произнес:
– Полиция Розенберга! Здание полностью окружено. Сдавайтесь, и никто не пострадает! – моя речь была уверенной, спокойной.
Как и следовало ожидать, установилась напряженная пауза. Нервы некоторых полицейских уже были на пределе. Преступник играл с нами. Он был словно паук, окруженный глупыми мухами. Все замерли, глядя на окна третьего этажа. Ветер нарушал статику, гоняя сухие листья в переулке под световое сопровождение полицейских сирен.
Наконец тишину нарушил звук разбивающегося стекла, раздавшийся со стороны склада. Молодая девушка обувью разбила окно и тут же скрылась в темноте. По всей видимости, это была одна из заложниц.
– Не стрелять! – отдал приказ комиссар, подняв вертикально правую руку.
Спустя несколько секунд в окне снова возник силуэт девушки. Она встала во весь рост на подоконник, так что мы смогли ее хорошо разглядеть. На вид примерно двадцать пять лет, довольно красивая, с длинными светлыми волосами и, кажется, беременна. В руках она держала рупор.
– Я буду передавать вам его слова, – быстро сказала заложница. – Его зовут Райнхольд, он попросил вас посчитать.
Возникла небольшая пауза. Затем девушка продолжила:
– Вы должны собрать всех полицейских перед входом… Иначе он начнет стрелять.
Энгель по рации отдал приказ собраться всем присутствующим на территории склада на дороге.
– Плотно не группируемся! По четыре человека за каждой машиной! Живее!
Затем комиссар повернулся ко мне и тихо сказал:
– Я оставил Оливера в кустах за складом; он будет следить, чтобы этот урод чего не затеял. Давай, скажи, что мы готовы продолжать.
Девушка ответила почти мгновенно. Я чувствовал, как внутри у нее все дрожит от страха.
– Мы насчитали девятнадцать полицейских. А нас в здании всего девять. Он требует баланса. Десять… – девушка на секунду обернулась и что‑то сказала преступнику, затем продолжила: – десять «вонючих свиней» обязаны немедленно покинуть это место. При этом должны остаться полицейские Вернер и Майер. За каждую минуту промедления он будет убивать по одному заложнику.
Силуэт девушки снова исчез в темноте.
Комиссар быстро выбрал десяток самых бестолковых полицейских и приказал им ждать на перекрестках слева и справа от склада. Часть оставшихся сотрудников он отправил обратно за склад. Все это время я непрерывно смотрел на часы. Прошло ровно сорок секунд. Наконец девушка вернулась к окну.
– Почему он назвал именно меня? – нервничая, полушепотом спросил Томас. Его волнение передалось остальным.
К окну подошел Райнхольд. На нем была надета выгоревшая куртка с капюшоном, на глаза он нацепил черные очки на резинке, туго обтягивающей его уродливую жабью морду. Прикрываясь молодым парнем, словно щитом, преступник приставил к голове заложника пистолет.
Райнхольд оглядел улицу.
– Прекрасно! – прозвучал его мерзкий грубый голос. – Слушайте меня и не перебивайте! Здесь, на складе, у меня шесть связанных заложников! Перед вами еще двое: вот, например, беременная девчонка. А еще этот гребаный студент. Я прошу вас быть разумными и опустить оружие, иначе парень умрет. У вас пять секунд.
Полицейские неохотно послушались.
– Молодцы, – одобрил преступник, а затем продолжил: – Предупреждаю, свиньи, этот сарайчик доверху набит взрывчаткой. Будьте предельно осторожны: если вам покажется, что вы можете взять склад штурмом… – тут он сделал паузу. – В общем, есть еще кое‑что: я здесь не единственный преступник. Мой сообщник сейчас находится среди вас. И у вас есть ровно семь минут, и не секундой больше, чтобы выяснить, кто это. Если я не услышу правильного ответа, я убью одного заложника. Ваше время пошло.
И Райнхольд исчез из окна.
– Вот выродок! – с силой стукнув по крыше машины, заорал Энгель. – Так и знал, что он опять придумал какую‑то херню!