Безродная. История семьи перформансистов

Они были повсюду. Стол, за которым он пил чай был много лет назад перекрашен из чёрного в тёмно‑бардовый и напоминал вишнёвую древесину. Перекрашен он был для того, чтобы скрыть капли крови… Столько крови.

На стенах практически всех комнат висели какие‑нибудь украшения. В кухне сконцентрировались сборища разномастных коллекционных ножей, тогда как в гостиной на первом этаже, где он сейчас и находился, расположилась в огромном стеклянном стеллаже коллекция огнестрельного оружия (в этой стране пришлось очень сильно заморочиться с бумагами, чтобы эта коллекция смогла существовать вот так – открыто и на виду – всё было законно. И в эту законность были вложены не малые средства.)

На втором этаже, преимущественно стены, занимали картины. Мрачные по мнению Глории и «до дрожи притягательные» по мнению их сына.

В окружении воспоминаний, связанных с Глорией Пэтер чувствовал себя вполне уютно и спокойно, в то время как она вот уже третий год не заходила в этот дом дальше порога. Его это огорчало.

Это было их совместное прошлое, которое она предпочла забыть, как и того, кто охраняет его. Прошлым жить нельзя, конечно, но и забывать его тоже.

Заметив в зеркальном отражении задней панели стеллажа с пистолетами свою растрёпанную голову, он закатил глаза как делал, будучи чем‑то недовольным и выходя из гостиной попутно выключая в ней яркий, режущий глаза свет, левой рукой пригладил растрепавшиеся в процессе беседы по телефону светло‑русые волосы.

На стене в коридоре красовались однотонные бежевые обои, а поверх них, практически во всю пятиметровую стену, на специально заказанных крепежах покоились под наклоном в тридцать градусов разные шампура и иглы в длину руки взрослого человека от ладони до плечного сустава.

Это были особые экспонаты его коллекции. Петер гордился этими «иглами» гораздо больше, чем всей остальной коллекцией вместе взятой.

И это не потому, что среди них были иглы из золота серебра и титана не потому, что лезвия некоторых из них были тоньше и острее любой иглы этого мира, и не потому, что их рукояти украшали чуть ли не все драгоценные камни какие‑только существуют в природе, а потому, что за всю историю своего существования эти шампура касались плоти и крови только одного человека – его жены. Его это будоражило и возбуждало.

 

Глава 5

 

Декабрь встретил Никиту своими холодными ветрами и снежной погодой. Она не любила снег и холод. Зимой её одолевало только одно искреннее желание – сидеть в тёплом доме и не высовываться. И это вполне нормальное желание – тихая деревня, никого на километры и полный покой. Это была идиллия.

Никита с детства патологически ненавидела холод. Стоило только температуре понизиться на несколько градусов, как она, выходя на улицу начинала ощущать дикую крутящую боль в лодыжках. Ноги сводило буквально за несколько минут. Поэтому Никита всегда покупала себе максимально тёплую обувь, хотя это и не сильно спасало.

Этот вторник был одним из таких холодных дней, и она не собиралась вылезать из своего дома даже для того, (особенно для того) чтобы почистить дорожку от порога до калитки.

Быстро протопав в вязанных носках по прохладному полу из кухни в свою комнату, Никита поставила на маленький столик перед собой кружку с горячим чаем чёрным как нефть (и таким же непригодным для употребления) и поставив на колени ноутбук, удачно купленный пару месяцев назад, вышла в интернет.

Открыв гугл‑карты, Никита вбила в поисковую строку адрес, пришедший ей две недели назад, и замерла в ожидании.

– Ва‑ау! – Протянула она, увидев прогрузившуюся карту Санкт‑Петербурга. – Хорош подарочек на новый год. – В её тихом, поскрипывающем из‑за долгого молчания голосе явно слышалось недовольство.

Её можно понять. Несмотря на то, что она уже продала старому жирному барыге навар с последней ходки и у неё имелись деньги на эту поездку, тратить их как‑то жаба душила.

Впрочем, можно поехать и на попутках.

Добраться как обычно до Киевской трассы, оттуда до Москвы, а потом, или купить билет… ах сука, не продадут. Ей ещё нет восемнадцати. А липовый паспорт как на зло где‑то затерялся. Нет, слишком муторно. Проще перекантоваться у старых знакомых одну ночку, а после рвануть до Питера попутками.

Вот этот вариант был наиболее подходящим.

Вынув из кармана стареньких домашних джинс телефон, Никита сделала несколько фотографий экрана ноута на котором высвечивалась её новая цель и маршрут от одной из трасс до неё.

Уже собираясь заблокировать телефон, она опустила верхнюю шторку экрана вниз и посмотрела на сегодняшнюю дату.

17 Декабря. Что ж, она успеет съездить туда и обратно и вернуться до нового года домой.

Нужно выезжать как‑можно раньше. Раз путь лежал до самой Ленинградской области, то почему бы не заглянуть в парочку ночных баров? На веселье денег никогда не жалко.

«Завтра или послезавтра – никак не позже. А раз так, вещи нужно собрать уже сегодня». – Думая в таком ключе, Никита закрыла ноутбук, включила на телефоне музыку и направилась за своим чёрным портфелем.

 

***

Очередная машина остановилась у обочины. Удивительное так‑то дело, если учесть, что на таких местах трассы редко когда останавливают. Никиту это даже немного порадовало. Она быстро подбежала к серой «Тайоте» и, открыв дверцу просунув внутрь салона голову, заученно и монотонно произнесла:

– В сторону Питера подкинете?

Мужчина, которому на вид было за сорок улыбнулся, обнажив пожелтевшие от никотина зубы.

– Садись. Тебе крупно повезло.

Едва дверца машина захлопнулась, Никита медленно застегнула на себе ремень, в то время как водитель быстро выруливал обратно на оживлённую трассу. Медлительности Никиты была вполне оправданной. Она сделала это специально, чтобы бросить беглый взгляд на задние сидения.

Этот мужик, видно, переезжал; пассажирские сидения были забиты сумками и чемоданами, довольно старыми и потрёпанными. В одном из целлофановых пакетов, что стоял на коврике для ног прямо позади водительского кресла, Никита разглядела сложенную кое‑как одежду.

«Либо он убил кого‑то и решил избавиться от всех улик, либо просто переезжает из какой‑нибудь глубинки в большой город». – С усмешкой подумала Никита и повернувшись к водителю натянула превосходную, по актёрским меркам, улыбку.

– Переезжаете? – «Понеслась».