Биоритм. Книга 2
– Думаешь, любовь есть? – все же спросил Мард, отворачиваясь.
– Не знаю… только знаю одно, нет у меня больше жизни без нее.
***
В сгущающихся сумерках Артал вышел на крышу небоскреба. Холодный, промозглый ветер бросал в лицо серую мглу, пропитанную влажным воздухом. Он плотнее запахнул черное пальто и поднял воротник. Ему нужен был этот мокрый смог, он впитывал его в себя, восстанавливаясь и питаясь его энергией. Смог собирал биоритм этого города, отдавая его энергетику Арталу.
Стоя на краю здания, он смотрел в пространство, где сейчас небыли видны даже огни города. Серая мгла окружала его, стирая грани между небом и землей. Шум крыльев заставил обернуться. Слева, на краю бетонной стены сидел ворон. Их взгляды встретились, черные точки глаз ворона, не мигая смотрели на него.
– В тебе такая же темень, как и во мне, – задумчиво произнес Артал.
– Солнце опалило меня* сожгло, и теперь я черный, – ответил ворон, или Арталу казалось, что он слышит эти слова, – Наши поступки формируют цвет, которым окрашивается наша сущность. На заре времен я выбрал материальное, отрекшись от истинного. Но в конце времен все можно изменить
– Ты хочешь опять стать белым?
– Нет, я привык к тьме. Она ярче света. В ней суть вещей видна более отчетливо.
– Можно ли это изменить, цвет внутри себя? – Артал продолжал смотреть в глаза ворона.
– Когда так долго живешь во тьме, она становится твоим цветом.
– Зато ты живешь сто лет, – промозглый туман окутывал Артала все плотнее.
– За все есть своя плата – я питаюсь падалью века, в котором живу.
Обдумывая услышанное, Артал задал волнующий его вопрос:
– Я бросил кольца вниз, ты их не видел?
– Они повенчали тебя с тьмой. Ты сам сделал свой выбор.
– Судьбы нет. Я изменю ее и женюсь на Изуми!
– Посмотрим… – прокричал ворон.
Артал очнулся, вокруг серый туман. Может ему все привиделось? Наверное, это усталость последнего времени дает такие видения.
Ворон проводил Артала взглядом, а затем взлетел, растворяясь в темноте.
Примечания:
* В библейской легенде рассказывается, как ворона Ной отпустил посмотреть, кончился ли потоп, но он не вернулся назад. В наказание за это ворон, бывший когда‑то белым и кротким, как голубь, стал черным – сгоревший от солнца, кровожадным и был обречен питаться падалью.
Глава 5
Весь перелет до Чакара Ирби старалась не думать. Впустую накручивать себя нет смысла, нужно понять, что произошло у сына, а потом переживать. Не волноваться, оставаясь в неведение, было тяжело, но Ирби боролась с собой. Неправильно извести себя тревогой. Она нужна сыну, а значит должна быть сильной.
Сын встретил ее на пороге дома, сказав, что его срочно вызывает Артал и уехал. Его вид удивил Ирби, она впервые видела Марда таким. Он переживал. Это было вообще нетипично для него. Ей иногда казалось, что все человеческие эмоции ему чужды. Выросший в жестоком мире и выживавший в городе, где только сильный сможет постоять за себя, Мард ожесточился. Наверное, это плохо, но Ирби понимала, что по‑другому ее сын не смог бы стать тем, кем сейчас был. В душе ей не нравилась политика Артала, но раз Мард считает его своим другом, то должен быть с ним. Ирби принимала своего сына таким, каков он стал. Ее ли в этом вина или такова жизнь, она не хотела разбираться, ей было важно другое – счастье сына в личной жизни. Друзья, амбиции власти, все это хорошо, но приходит время, когда человек начинает осознавать другие ценности – семью и ту, которая станет самым важным в твоей жизни. Она давно увидела искры, пробегающие между сыном и Разией, и главное, их попытку делать вид, что они безразличны друг другу. Ирби это забавляло, она ждала, время все расставит на свои места. Возможно Разия и не являлась для нее идеалом невестки, хотя общаясь с ней, Ирби проникалась к Разии все большей симпатией. Она сразу увидела игру девушки, и единственное, что не могла понять, зачем ей весь этот напускной образ в виде распутства. Из‑за отца? Возможно. Тогда осталось все это понять и Марду, взглянув на Разию иначе.
С этими мыслями Ирби поднялась на второй этаж. Тихие всхлипы были слышны из‑за неплотно прикрытой двери спальни. Войдя внутрь, Ирби увидела свернувшийся комочек, закутанный в одеяло и только по выбивавшимся длинным прядям волос из‑под одеяла, поняла, что это Разия. Она подошла поближе и присела на кровать, проведя рукой по сжавшемуся комочку.
Одеяло вздрогнуло и из‑под него появилось заплаканное личико с опухшими, в кровоподтеках губами, и еще Ирби мельком успела рассмотреть засосы на шее девушки, и синяки на руке, которая опять спряталась под одеяло, натягивая его себе аж до глаз.
– Дочка, это мой сын с тобой сделал? – комок одеяла всхлипнул, – Он принудил тебя к близости? – ей было страшно узнать, что ее сын стал монстром.
– Нет, – раздался голос, вперемешку с плачем.
Ирби выдохнула, значит не все еще в Марде потеряно, хотя судя по состоянию Разии, себя он не особо контролировал.
– Тебе нужен врач? Давай я вызову, он осмотрит тебя.
– Нет… со мной все в порядке.
Судя по всхлипам с Разией совсем не было все в порядке, но врач явно ей был не нужен.
– Тогда я сейчас напою тебя лечебной настойкой, и ты заснешь. А завтра… завтра будет другой день, и мы решим, как жить дальше. Хорошо? – она опять погладила одеяло, которое всхлипывало.
Позже, смотря как девушка пьет теплый чай, как подрагивают ее пальчики, держащие чашку, Ирби сожалела о том, что ее сын не увидел своего счастья и сам разрушил то, что могло бы быть смыслом его жизни. Смогут ли теперь они восстановить разрушенное между ними? Захотят ли понять друг друга и простить? Ирби не будет вмешиваться в их жизнь, чтобы помочь исправить то, что наделал ее сын, восстановить разрушенное должен он сам.
***
