Брокингемская история. Том 3

– Интересно, а почему он так долго добирался до нас из своего Бембриджа? Может быть, по дороге он всё‑таки завернул в Болтли и допросил нашего Фишера?

– Вот утром и узнаем! – не стал ломать голову Маклуски, выключая в комнате свет и снова укладываясь на свою верную бывалую раскладушку.

На следующее утро два величайших детектива своего времени в положенный час твёрдой уверенной походкой вышли из своего родного общежития и неспеша направились в сторону главной проходной своей родной Центральной полиции. Поскольку оба они имели на своих специальных вкладышах особую отметку, дающую их обладателям право на свободный вход‑выход через проходные своей конторы, они предпочитали приходить на работу не к самому началу рабочего дня, а немного погодя, когда на главной проходной заканчивалась обычная утренняя суета.

– Итак, открытие Большого Совещания намечено на завтра, – заметил по ходу дела Доддс, – Как правило, накануне таких важных мероприятий никаких серьёзных посторонних работ в нашей конторе не затевается… Впрочем, наш шеф всегда был горазд на всякие дикие идеи, – трезво оценил ситуацию он.

– Опять накаркиваете? – высказал недовольство Маклуски, – И как у вас только язык поворачивается говорить о каких‑то диких идеях в такой чудесный солнечный летний день!

– Я имел в виду другое: Какая бы идея ни пришла сегодня шефу в голову, мы наверняка сможем выбить её оттуда обратно, – выразил уверенность Доддс, – Если мы почувствуем, что он собирается загрузить нас каким‑то дурацким заданием, мы тут же достанем из кармана две бумажки, похищенные нами вчера у Брукса, и начнём обстоятельно рассказывать о наших вчерашних успехах. Это собьёт шефа с толку – и он быстро забудет, каким заданием собирался нас загрузить.

– Пожалуй, нам стоит запасти подобный план действий на случай нежелательного развития ситуации, – согласился Маклуски, – Тогда я предлагаю начать наш новый рабочий день с планового перекура на лестничной площадке пятого этажа! Заодно мы обсудим с вами ещё кое‑какие важные нюансы, а также…

– Стойте! – воскликнул вдруг Доддс, – Какой ещё пятый этаж? Боюсь, мы не успеем добраться до курилки… Посмотрите: Шеф уже стоит возле проходной и нас дожидается! Интересно, что бы это могло означать…?

– А ведь верно! – признал Маклуски, устремив вперёд свой цепкий профессиональный взгляд, – Вот и шеф, лёгок на помине! А рядом с ним стоит ещё какой‑то незнакомый очкастый тип…

– Мне этот тип знаком, – сообщил Доддс, – Это – Гарднер, так называемый искусствовед художественного салона "Апеллес", подручный Лофтхауза. Пару недель назад он поставил мне визу на один важный платёжный документ… (Я говорю: "так называемый искусствовед", поскольку в искусстве этот тип смыслит ещё меньше меня. А я, между прочим, неспособен отличить итальянского маньериста от французского мариниста…) Но с какой стати этот Гарднер теперь ошивается вокруг нашего шефа? Неужели из этого "Апеллеса" опять что‑то спёрли?

– Только этого ещё не хватало! – выразил обеспокоенность Маклуски.

Впрочем, времени на долгие раздумья у прославленных детективов уже не оставалось – шеф уже заметил их и с торжествующим возгласом выбежал им навстречу.

– Вот они! – воскликнул он с таким пафосом, словно отыскал спрятанные драгоценности в хитроумном тайнике контрабандистов, – Теперь они никуда от нас не денутся! – и он для пущей верности ухватил подчинённых за рукава: Доддса – правой рукой, а Маклуски – левой.

– А что тут, собственно, произошло? – полюбопытствовал Маклуски, – Из "Апеллеса" опять что‑то слямзили?

– Сами же и слямзили, – усмехнулся подошедший Гарднер.

– Очень рады за вас, – проявил присущую ему вежливость Доддс, – Кстати, шеф: Этой ночью к нам заходил Уоддок и…

– Ваш Уоддок меня не интересует! – неожиданно резко ответил шеф.

– А вчера мы с Доддсом смогли утащить у Брукса… – попытался зайти с другой стороны Маклуски.

– Перестаньте заговаривать мне зубы! – осерчал шеф, – Итак, вы оба до конца сегодняшнего дня поступаете в полное распоряжение салона "Апперитив"! (Или как он там ещё называется?) Гарднер, забирайте их и ведите, куда следует! И не пытайтесь улизнуть! – предостерёг он напоследок своих подчинённых, – Если до меня вдруг дойдут слухи, что вы куда‑то слиняли по дороге, я своими руками откручу вам обоим головы на триста шестьдесят градусов! Вам всё понятно?

– Да‑да, конечно, – подтвердил Доддс, – Кроме разве что двух моментов… Первый: Нам открутят головы каждому на триста шестьдесят градусов или же суммарно? (Например, по сто восемьдесят на брата.) И второй: А в чём, собственно, дело?

Но шеф уже успел покинуть место событий, не дожидаясь ответа на собственный вопрос, и уже успел скрыться в недрах главной проходной родной конторы. Озадаченным детективам пришлось признать своё поражение в поединке со злодейкой‑судьбой и покорно отправиться вслед за Гарднером – а тот повёл их прямиком к административному корпусу, расположенному почти напротив главной проходной.

– Позвольте, так куда же мы всё‑таки идём? – обратился к нему за разъяснениями Маклуски.

– Скоро узнаете, – лаконично ответил искусствовед.

Его суровый вид и крепко сжатые губы наводили на подозрение, что добиться от него честного развёрнутого ответа будет непросто… Искусствовед салона "Апеллес" по своему складу характера был крайне немногословен – причём молчал он отнюдь не из скромности и не из скрытности, а скорей от нехватки ценных мыслей и от неумения облечь их в словесную форму. По этой причине приставать к нему с дотошными расспросами было лишено особого смысла…

К счастью, конечный пункт похода определился довольно скоро: У входа в административный корпус уже стояла наготове группа весьма почтенных и интеллигентных особ обоего пола с нацепленными на одежду эмблемами "Не дадим "Апеллес" в обиду!" При виде приближающегося искусствоведа и его спутников интеллигентная группа радостно загудела. Послышались ликующие возгласы: "Нашли! Ведут!" Детективы не успели и глазом моргнуть, как их со всех сторон окружило десятка два культурных активистов… После этого улизнуть куда‑то в сторону они бы не смогли и при очень большом желании. Следуя за своими то ли провожатыми, то ли конвоирами, два мастера сыска и розыска были вынуждены зайти в административный корпус, а затем повернуть налево, в сторону главной лестницы… В этот самый момент откуда‑то сзади до них донёсся знакомый голос:

– Доддс‑Маклуски, это – вы? Вы опять влипли в какую‑то дурацкую историю?

– Очень похоже на то, – не стал кривить душой Доддс.

Сзади послышался торопливый топот и грозный окрик: "Пропустите меня! Я – сотрудник ВОХР!" Через мгновение, растолкав по дороге всех культурных активистов, рядом с детективами оказался их верный друг и соратник Уэлч, высокорослый и широкоплечий сотрудник службы Вооружённой Охраны.

– Судя по всему, вас ведут на второй этаж, – смекнул он, когда многолюдная процессия начала подъём по лестничным ступенькам, – И, скорее всего, в актовый зал… А знаете ли вы, что сейчас происходит в нашем актовом зале?

– Надо полагать, подготовка к открытию завтрашнего совещания, – высказал догадку Маклуски.

– Держите карман шире! – горько усмехнулся Уэлч, – В актовом зале засел Лофтхауз со всеми своими культурными приспешниками и наотрез отказывается оттуда уходить!

– Не может быть! – не смог поверить Доддс, – Неужели Лофтхауз явился сюда в такой ранний час? Я‑то был уверен, что вся наша культурная богема просыпается только к обеду…