Цена твоей измены

Ложь, я больше не верю.

– Ну ребенка же ты как‑то заделал без моего участия, значит, и жить сможешь. – Сглатываю вязкий ком и отворачиваюсь: он не должен видеть мои слезы. – И адрес наш, как я посмотрю, она знает. Надеюсь, ты хотя бы постельное белье менял после ваших игр. – Как же противно от его присутствия, от своего участия в этом всем.

– Да не нужны мне ни она, ни этот ребенок, и я никогда не приводил ее в нашу квартиру. – Обнимает меня, несмотря на протест. Нет сил на сопротивление, просто не реагирую.

– Я бы поверила, будь это один раз, но вы спали полгода. Господи, да мы женаты всего три года, вместе чуть больше четырех лет, а ты уже гуляешь на стороне. – Собираю остатки воли и отталкиваю его.

В этот момент лифт останавливается, и я стремительно выбегаю. Не могу находиться рядом с ним в замкнутом пространстве.

– Хватит, Гера, я подаю на развод. – Выставляю вперед руку, не позволяя подойти ближе.

В его глазах стоят слезы, он смотрит на меня и не верит в сказанные слова. Я точно знаю, ведь ощущаю то же самое. Вот так просто наш брак распался меньше чем за сутки.

– Машка, не оставляй меня, я же без тебя сдохну.

Я без тебя тоже, а ты очень скоро забудешь меня.

Качаю головой и ухмыляюсь.

– Наверное, она того стоила. Прощай, Герман.

Ухожу, оставляя его стоять возле подъезда и наблюдать, как мы с Ритой стремительно уносимся прочь.

 

Глава 6

 

Герман

 

Смотрю, как старенький автомобиль трогается с места, и не могу поверить, что на этом все кончено. Нет, нет, Машка остынет, мы снова поговорим, и я вымолю прощение. Она любит меня и не сможет так просто уйти, не сможет оставить меня.

Машка просто вспылила, сейчас ей нужно остыть, побыть вдали от меня и нашего дома, возможно, не скоро, но она соскучится и позволит мне снова быть рядом.

Авто Ритки скрывается за поворотом, а я до сих пор не могу сойти с места, смотрю на дорогу и надеюсь, что Машка вот‑вот вернётся ко мне. Вчера я точно был уверен, что моя жена поедет к подруге, но не стал напирать, сделал бы только хуже. Ушел, не оглядываясь, и очень долго сидел в машине под подъездом. Потом кое‑как вернулся домой и напился до беспамятства.

Я чертовски виноват перед ней. Изменял, лгал, поддался мужской слабости и готов до конца жизни просить прощения и носить любимую на руках. Мы найдем способ забыть об этом, но исправлять ситуацию нужно прямо сейчас.

В квартиру возвращался с желанием убить сразу двух женщин. Мать за то, что снова и снова пытается унизить Машу, и Виолетту за ложь. Посмела же зараза прийти ко мне домой. Я не врал Маше, любовница никогда не была у нас дома, но, как и многие сотрудники, она знает мой адрес.

Однако, войдя в квартиру, я обомлел от открывшейся картины. Обе женщины сидят на кухне, моей кухне, пьют чай и мило болтают с улыбками на лицах. Это еще что за фокусы? На меня им плевать, не замечают или делают вид, что не замечают моего появления. Громко кашляю, ноль реакции.

– Какого хрена? – ору не своим голосом.

Виолетта делает испуганный вид, хвастается за живот и чуть ли не выдавливает из себя слезы. Никудышная актриса, но мама верит и даже проникается трагичностью истории.

– Сынок, как ты можешь так обращаться с беременной невестой? – это было сказано с таким сочувствием, что я почти поверил.

– Опа, интересные новости вырисовываются. – Чуть подаюсь вперед, чтобы посмотреть в глаза лгуньи. – Когда это ты моей невестой стала? Вроде бы только вчера была просто дыркой для снятия стресса.

Ну и, конечно же, она начинает рыдать. Громко, надрывно, всхлипывая через каждый вздох. Мама, естественно, не сидит на месте, утешает бедняжку, а я едва сдерживаюсь, чтобы не вышвырнуть обеих.

Одна секретутка, которая смогла забраться ко мне в штаны и запудрить мозг, и одна эгоистка, которой плевать на всех, включая меня.

Все слова о том, что мама хочет внуков, – полная чушь. Кроме денег, она никогда и ничего не хотела. Отцу прощала все измены и любые каверзы, лишь бы он с ней не развелся и ей не пришлось идти работать. Ох, до сих пор помню ее счастливое лицо на его похоронах и ужасно огорченное в кабинете нотариуса. Отец завещал все мне, до последней копейки, даже на их квартиру оформил дарственную. Так что мама решила, что теперь я новая жертва для выкачивания денег. Я оказался слишком благодарным сыном. Пора бы перекрывать этот финансовый поток.

– Герман, не думала, что ты вырастешь таким озлобленным, девушка не виновата, что ты не смог держать себя в руках.

Пожалуй, это единственное, в чем мама права. Я виноват во многом. Как я мог повестись на Виолетту? И вроде бы порвал с ней, закончил этот цирк, но вчера она снова пришла, а я был на взводе. Последний раз – так я себе сказал и в итоге потерял самое ценное. Чувствую себя моральным уродом, моя жена застала меня с любовницей в нашу годовщину свадьбы.

Кольцо, которое я нашел в коробке на полу, приятно греет палец, и мне кажется, что Машка рядом, что все у нас хорошо и я не совершал этих ошибок.

– Мое какое дело? Я сразу предупреждал, что женат и люблю только Машу, сейчас могу предложить денег на аборт или алименты – этого более чем достаточно.

Виолетта начинает рыдать еще громче. У меня и так голова болит, а от ее воя еще и тошнить начало.

– Даю вам пять минут, чтобы вы обе ушли из моей квартиры.

Мама оторопела. Думает, я шучу? Нет, шутки кончились, мое терпение лопнуло, а Виолетта услышала мое предложение, лучше уже не будет.

– Ты еще об этом пожалеешь, – наконец она не выдерживает, вскакивает из‑за стола без единой слезинки на лице и убегает прочь.

Мама недолго думая следует за ней, только на выходе собирается что‑то сказать, но я захлопываю дверь прямо перед ее носом. Слишком долго я терпел унижения от матери, и не только в свой адрес, но и Машке досталось неслабо. Моя жена слишком хорошо воспитана, чтобы дать отпор или позволить себе говорить о моей матери плохо.

На меня накатывает озарение. Как я мог повестись на Виолетту? Что в ней такого, чего нет в моей жене? Ответ плавает на поверхности, и нет, дело не во внешности. Быт и проблемы с зачатием вылились в постоянные ссоры, мелкие, но тем не менее. Работа выжимала из меня все соки, и я просто нашел способ отвлечься. Ужасный способ, признаю. Ценой в нормальную семейную жизнь.