Цветок боли

Ближе к полуночи меня отыскал один из слуг мужа и сказал, чтобы я шла за ним. Опять предчувствие нехорошего обволокло меня, но я молча последовала за слугой.

 

В одном из залов среди толпы приглашенных я увидела своего мужа и подошла к нему. Встав рядом с ним слева, чуть позади него, я держала глаза в пол, зная правила поведения при моем статусе. Все время, пока мужчины общались, я чувствовала на себе взгляд, но не смела поднять глаз.

 

– Ты взял в жены красивую женщину. Мои поздравления тебе, Норан.

 

Хриплый голос справа вывел меня из состояния отрешенности, в котором я пребывала все это время. Понятно, что сейчас они говорили обо мне.

 

– Понравилась?

 

Меня покоробили интонации в голосе Норана, а он, обернувшись, провел рукой по моей груди и сжал ее.

Такой жест неприемлем для порядочных женщин, такое позволительно лишь с теми, кто торгует своим тело. Я осознала, что произошло, но не знала, что делать, и застыла, не в силах пошевелиться.

 

– Я думаю, нам нужно обсудить важный вопрос, но без лишних ушей. Пройдемте в более уединенное место.

 

От звука этого голоса я подняла глаза и впервые столкнулась с «его» взглядом. Наверное, именно он все это время так пристально рассматривал меня.

 

Норан, убрав руку с моей груди, первым пошел в сторону, указываемую тем, кто это произнес, а я так и стояла и смотрела на него. Он тоже смотрел, и казалось, что его взгляд проникает внутрь меня, в самую душу, и медленно, очень медленно начинает переворачивать в ней все.

 

Затем он повернулся и, как и все, удалился. Сколько я еще стояла и не могла сдвинуться с места, я не знала. Может, это было всего пару секунд, но мне казалось, что несколько часов. Или время вдруг стало для меня идти совсем иначе? Ведь даже то, что я видела его всего лишь несколько секунд, но при этом я помнила каждую черточку его лица и каждую деталь одежды. Его лицо – сказать, что он был красив, это ничего не сказать. Он был красив той истинной мужской красотой, сочетающей в себе мужественность, силу и порок. Как все это можно сочетать? Я не знала, но я знала, что он коварен, развратен, порочен и в то же время властен и могущественен. Но более всего меня поразили его глаза. Радужка их была темно‑рубинового цвета, а зрачки просто огромными. И вот это сочетание тьмы и крови – оно завораживало в своей обреченности, и, смотря в его глаза, я видела бездну и языки пламени.

Его длинные волосы были черны как ночь, только, в отличие от идеально прямых волос моего мужа, у незнакомца волосы вились в крупные локоны. Когда он повернулся ко мне спиной, я увидела, что его волосы доходят ему до лопаток. Они красиво лежали на темно‑рубиновом бархатном камзоле, придавая всему облику незнакомца ауру невероятной притягательности. По земным меркам ему было не более тридцати лет, но я чувствовала, что он прожил не один век.

 

Только вот вскоре ко мне вернулась реальная действительность. Мой муж при всех обращался со мной как с падшей женщиной, и это видели все, в том числе, конечно, и этот незнакомец. То, что он сразу предложил мужчинам пройти в другое помещение, говорило только о том, что мое присутствие для него было неприятно.

Осознание, что ему было неприятно быть рядом со мной, больно задело меня. Не знаю почему. Я не могла это понять. Может, потому что все остальное мне давно уже стало безразлично. То, как относится ко мне Норан, даже демонстрация этого в присутствии всех не задела меня так сильно, как взгляд незнакомца.

 

– Злата!

 

Обернувшись на голос, я увидела бегущую ко мне Лиз. Как же я ей обрадовалась и, не сдержавшись, бросилась ей навстречу. Мы обнялись и даже сделали пару оборотов вокруг друг друга в такт музыке.

 

– Пойдем! – Лиз ухватила меня за руку и повлекла к столу, где были расставленные сладкие булочки и сок: – Я ужасно проголодалась. Давай поедим и будем веселиться!

 

Да, я хотела веселиться и поэтому поддержала Лиз в ее стремлении жить, несмотря ни на что.

Мы ели булочки, окуная их в мед. Потом попили сок и затем пошли по залам – рассматривать гостей. Лиз многих знала из присутствующих здесь, поэтому с ней было интересно. Я внимательно слушала ее, удивляясь, откуда она столько про всех знает. Хотя чему удивляться, ведь это жизнерадостная Лиз!

 

Вот так бродя среди шумной толпы, я опять увидела «его» и застыла, не в силах сделать и шагу. Лиз удивленно замерла, а я, даже не осознавая, прошептала:

 

– Кто он?

 

Лиз проследила за моим взглядом, а потом, схватив меня за руку, потащила за собой на балкон. Там было тихо, в отличие от шумных залов, и малолюдно, лишь некоторые парочки прогуливались по нему, наслаждаясь свежестью воздуха теплой ночи.

 

Она долго смотрела мне в глаза, затем произнесла:

 

– Это Винсент из рода Ран.

В моем сознании произошла вспышка, и я вспомнила все, что слышала о Винсенте. Да и кто о нем не слышал? О главе всех вампиров, живущих на земле. Ему было более шестисот лет, хотя для вампиров это юный возраст. Только вот после многовековой войны родов все более древние вампиры были уничтожены, а выжил только Винсент. О его жестокости ходили легенды. Наверное, только благодаря ей он и выжил, быть жестоким среди жестоких. Звучало абсурдно, но было именно так. Хотя не только жестокостью он смог победить всех и подчинить себе все роды. Он был умен, хитер и обладал даром полководца, предвидя на десять ходов вперед все военные операции. Да, он победил всех вампиров и возглавил их, и я сегодня смотрела в его глаза, а он сам видел мое прилюдное унижение.