Дети Зари. Книга четвертая. Цветы пустыни
– Я уверен, Надин как‑то связана с тем чужим миром, – в завершение сказал Клим. – А значит, и с Леонардом Балла, раз он тоже видел изумрудное небо и даже запечатлел его на картине. Возможно, это просто совпадение, но все равно стоит проверить…
– Мы с Мастером пришли к аналогичному выводу, – раздался в дверях низкий голос Теренса Эрхарта: хозяин усадьбы незаметно вошел в гостиную и слышал последние слова Галицкого.
Эмилия стояла рядом с мужем. Человеку, плохо знающему хозяйку Эрхарт‑холла, она показалась бы абсолютно спокойной. Лишь во взгляде светлых глаз читалась некая отрешенность. Но для членов семьи этого было достаточно, чтобы понять: мама сильно встревожена.
На минутку в гостиной повисла напряженная тишина. Все выжидающе смотрели на Теренса. Первым не выдержал Виктор:
– Что будем делать, пап?
Но Эрхарт‑старший обратился к Еве – растерянные лица четы Кауницев застыли на экране ноутбука:
– Дочь, найдешь с кем оставить ребенка? На пару часов.
– Да, пап, – выдохнула Ева.
– Рауль и Аглая дома?
– Да.
– Тобиас, передай им, что их тоже ждем. Единороги откроют проход для вас из парка имения. Ровно через час.
Тобиас кивнул:
– Мы придем, Страж.
Стоило прозвучать этому старому прозвищу, и всем, даже Селии, забившейся в угол дивана, стало понятно: положение крайне серьезное.
***
Они никогда не собирались в Заповеднике всей семьей. Вернее, объединенным кланом Эрхартов, Кауницев и Галицких.
Виктор усмехнулся про себя: да, клан – наиболее точное слово. Откликается в памяти клеток. Как‑никак, его отец родился в Шотландии… хоть и давно это было.
А теперь они шли на сход клана – все члены трех семей, имеющие доступ в обитель единорогов. Даже шестилетние Тео и Дора. Родители почему‑то взяли их с собой, хотя в случае необходимости двойняшки прекрасно могли побыть одни дома: они не раз доказывали, что умеют сидеть тихо, как мышки – особенно когда подслушивают разговоры старших. Вик снова улыбнулся, вспомнив, как неугомонные близнецы в итоге уснули под столом, когда отмечали восемнадцатый день рождения Элинор; правда, Эль потом уверяла его, что и она, и мама знали, что малышня там прячется… И вот они идут вместе со взрослыми на семейный совет, следом за родителями, дружно взявшись за руки – еще настолько маленькие, что умещаются вдвоем на узкой тропе…
А ведь еще, казалось бы, совсем недавно и Вик с Евой так ходили: и в Заповедник играть с Арком, и на хутор за молоком, и в лес по грибы да ягоды. Он, старший брат, крепко‑крепко держал за руку сестру, поскольку та вечно норовила вырваться и убежать. А с виду была такая скромница! Правду говорят про тихий омут… Зато малышка Элинор сама не отходила от него ни на шаг и всегда во всем слушалась. Интересно, она будет такой же смиренной женой, какой была сестрой?
Виктор с нежностью глянул на невесту, и та ответила ему красноречивым взглядом: «Время покажет…» Он лишь крепче прижал Эль к себе одной рукой: им тоже хватало ширины тропинки, чтобы идти бок о бок. И не только потому, что Элинор так и осталась маленькой, жениху едва по плечо…
Арселия Кауниц отважно шагала следом, чувствуя себя весьма неоднозначно. С одной стороны, было здорово осознавать себя членом такой большой, сильной и дружной семьи, с другой – на нее вдруг всей тяжестью навалилось чувство ответственности. Правда, пока оставалось не совсем понятно, за что же отвечает она, Селия – обычная девушка, не наделенная какими‑либо талантами, ничего особенного не свершившая за свои восемнадцать лет…
«Все еще впереди!» – вдруг четко прозвучало у нее в голове. Но это была не ее мысль. Селия резко обернулась.
Клим Галицкий замыкал шествие – серьезный, напряженный, замкнутый в себе. Но он кивнул ей ободряюще, посмотрел в глаза, и у нее в голове снова прозвучало:
«Я же предупреждал: ты слишком громко думаешь!»
Селия изумленно уставилась на него и не заметила толстого корня под ногами. И точно упала бы, если бы Клим не подхватил ее под локоть.
«Не зевай!» – сказал он одним взглядом.
Досадливо краснея, она отвернулась и поспешила догонять Вика и Эль.
Мастер Илларион встретил компанию под дубом, где тропа заканчивалась, упираясь в луг. Под раскидистой кроной гигантского дерева уместились все. Почва здесь была влажная, трава росистая, поэтому Клим и Виктор заранее подсуетились: принесли четыре длинных доски, несколько чурочек и соорудили лавочки, составив их квадратом.
Едва они расселись, появились Кауницы – вчетвером, без детей. Аглая с трудом сдерживала волнение, и Эмилия встала, обняла ее, усадила рядом с собой. Рауль устроился рядом с женой с другой стороны, и Селия поспешно пересела ближе к отцу. Двойняшки, не проронив ни звука, втиснулись между Евой и Элинор. В итоге так получилось, что Теренс и Мастер Илларион оказались вдвоем на одной скамье. За все это время никто и слова не проронил.
Наконец Мастер обвел всех внимательным взглядом и остановился на Теренсе, который сидел слева от него с довольно мрачным видом:
– Начинай, Страж.
Старое прозвище или, скорее, звание, прозвучавшее уже второй раз за день, словно пробудило другую, невидимую сторону личности. Перед собравшимися предстал уже не гостеприимный хозяин уютной усадьбы, не известный писатель, не муж, отец, друг. Семейный совет возглавил Страж Ключа – тот, кто пятьсот лет охранял доступ в убежище единорогов, последнее святилище Духа Земли.
– Благодарю, Великий Мастер, – коротко кивнул Страж. Титулы и звания здесь, в этом сказочном месте, в другое время были бы неуместны, однако в данный момент ощутимо подчеркивали важность события. Он так же, как до этого Мастер, обвел взглядом собравшихся.
«Нас тринадцать… Не самое воодушевляющее число! – невольно подумалось ему. – Уже не 12, но еще и не 14, как будто мы застряли в периоде трансформации…»
«До чего ж вы, люди, суеверны! – насмешливый шелест раздался в его голове. – Вечно вам знаки подавай…»
Страж обернулся: бесшумно переступая тонкими ногами, белоснежное существо вышло из тени молодых деревьев. Тот Самый! Люди стали подниматься, но гордая голова, увенчанная необычайно длинным сверкающим рогом, нетерпеливо мотнулась: мол, к чему церемонии? Встав по левое плечо Теренса, единорог замер в ожидании, словно мраморная статуя.
– Итак, нас здесь сегодня четырнадцать – хороший знак! – мягко улыбнулся Страж, дабы как‑то разрядить атмосферу. – Все уже слышали, что произошло – вернее, что произойдет: наша Надин в беде, ей угрожает опасность. Что, где, почему – мы не знаем. Знаем только, что в ближайшее время, поэтому действовать надо немедля.
