Девилз-Крик

Дорога, петляя, углублялась в лес. Когда грузовик слишком резко повернул, двенадцать пропановых баллонов в кузове лязгнули друг о друга, и Зик зашевелился. Вэйлон посмотрел на друга, мечтая, чтобы тот снова уснул. Глаза Зика приоткрылись на мгновение, затем снова сомкнулись.

Вэйлон почувствовал укол сожаления, легкое ощущение вины за то, что повез Зика в место, которое того пугало. Но столь банальные эмоции рассеялись, когда он, свернув за поворот, заметил гравийную дорогу. Еще несколько миль вглубь леса, и они наткнутся на заросшую тропу. Еще чуть‑чуть – и найдут небольшое поселение, оставленное членами культа: заброшенные гниющие лачуги, окруженные зарослями сорняков.

Солнце скользнуло за плотную гряду облаков, отбросив на грузовик тень. Вэйлон почувствовал, как по рукам и затылку с шеей поползли мурашки.

Зик проснулся, когда пикап затормозил, брызнув гравием и подняв вверх облако пыли. Припарковав грузовик, Вэйлон заглушил двигатель и повернулся к другу.

– Готов к работе, спящая красавица?

– Ага, – ответил Зик, протирая глаза. – Где это мы?

– В месте, о котором я тебе говорил. Давай же, идем. Хочу все приготовить, пока не стемнело.

Прежде чем Зик успел возразить, Вэйлон выбрался из грузовика, снял брезент и принялся за инвентаризацию. Двенадцать баллонов с пропаном, связка резиновых трубок, ящик из‑под молока, наполненный стартовой жидкостью и назальными деконгестантами, бутылки с аммиаком, банки с ацетоном, коробки спичек, пустые кастрюли и сковороды, резиновые перчатки, кофейные фильтры, пять галлонов дистиллированной воды, учебник по химии, который Зик украл из библиотеки, и небольшая походная печь.

Он все осмотрел, отмечая галочкой в уме. Меньше всего ему хотелось приступить к работе и на полпути понять, что нужно больше стартовой жидкости или фильтров.

Зик вылез из грузовика и окинул взглядом груз.

– Маски не забыл?

– Ты о чем? – пробурчал Вэйлон, доставая из кузова один из баллонов с пропаном. – Для чего маски?

Зик покачал головой.

– Для наших легких, придурок. Разве ты не читал то, что я дал тебе сегодня утром? Ты хоть представляешь, какими испарениями мы будем дышать?

– Все будет нормально, – сказал Вэйлон. – Ты собираешься мне помогать или нет, мать твою?

Вэйлон двинулся вперед, таща за собой пропановый баллон, а Зик последовал за ним, неся ящик с химикатами и лекарствами. Им потребуется как минимум три ходки к грузовику, а может, пять или шесть. И Вэйлон очень торопился, стараясь при этом не запнуться о собственные ноги. Здесь, в лесу, время было на вес золота, а они уже отставали от графика.

Пока мужчины шли под пологом леса, солнце скрылось, оставив лишь слабые проблески света, просачивающиеся сквозь листву. Вокруг их голов кружили комары, напевая в уши предупреждение, которое никто из них не понимал. Когда они добрались до деревянного пешеходного мостика, протянувшегося над журчащим ручьем, Зик замешкался. Вспугнутая ими лягушка квакнула и прыгнула в воду, подняв со дна облако ила.

Зик прочистил горло.

– Подожди, Вэйлон. Это как‑то неправильно.

Вэйлон был уже в другом конце мостика. Он переступил с ноги на ногу и взял пропановый баллон в другую руку. Со лба на переносицу у него стекал пот. «Вот черт, – подумал он. – Начинается».

– В чем дело?

Зик смотрел на ручей, щурясь от попадающего в глаза пота.

– Ты знаешь, где мы?

Вопрос застал Вэйлона врасплох, он ожидал, что изо рта Зика вылетит что‑то гораздо менее невинное. Он ожидал, что ему придется драться, просить и умолять Зика остаться и помочь ему варить, но это было что‑то совершенно другое. Таким образом, возникла моральная дилемма: сказать другу правду или прикинуться дураком?

Вэйлон взвесил варианты и решил встать на сторону невежества. Он преуспел в жизни, позволяя людям считать себя дураком. Какой смысл сейчас останавливаться?

– Не‑а. Я нашел это место вчера. Здесь тихо, и нас никто не потревожит. А что?

Зик какое‑то время таращился на него, изучая лицо друга в поисках подвоха. А подвох был, только Вэйлон не собирался его показывать. Вместо этого скривился и хмыкнул, снова переложив пропановый баллон из одной руки в другую.

– Давай же, – сказал он, – идем. Эта хрень очень тяжелая.

Наконец Зик вздохнул и закрыл глаза. Подул легкий ветерок, остужая их разгоряченные лица.

– Это… ничего. Неважно. – Зик сделал шаг к мосту, затем еще один. – Идем.

Вэйлон Паркс проследил взглядом, как его друг проходит мимо, следуя едва заметным очертаниям заросшей тропы, уходящей вверх в кусты. Над головой щебетали птицы, выкрикивая очередное предупреждение, которое никто из мужчин не понимал.

 

3

 

«Отстранен от занятий. Мой сын отстранен от занятий. За то, что ударил другого ребенка».

Преподобный Бобби Тейт вздохнул, ожидая в коридоре возле комнаты сына. Он стоял перед маленьким комодом, над которым висели фотографии его покойной жены и маленького Райли. Между снимками висел крест, олицетворяющий троицу всего, чем Бобби Тейт дорожил в этом мире. «Пожалуйста, Господи, дай мне терпения и понимания. Пожалуйста, не дай мне убить собственного сына. Аминь».

Под последней фразой он не подразумевал реальное желание, но включил его в молитву, чтобы почувствовать себя увереннее. Казалось, Райли и раньше испытывал его терпение, каждый день, с тех пор, как мальчику исполнилось тринадцать и он погрузился в дьявольские муки юности. Бобби подозревал, что через сыновний бунт Господь заставлял его платить за собственные проступки в подростковом возрасте. Бог знал, что у Бобби хватало ссор с дедом, Джерри, многие из которых заканчивались встречей ягодиц Бобби с рабочим концом весла.

Эти наказания помогли ему стать тем, кем он был сегодня. Уважаемая среди представителей общины фигура, набожный христианин, лидер конгрегации светлых душ, которые делали все, что могли, для церкви и друг для друга. Через много лет, когда люди будут вспоминать о том, что Бобби Тейт был настоятелем Первой баптистской церкви, они будут говорить о нем хорошие вещи.

Что Джерри Тейт вырастил отличного внука. Что Бобби Тейт был хорошим человеком с добрым сердцем, человеком, который, после того как его жена Джанет скончалась от рака, делал все возможное, чтобы вырастить сына.

Что его сын был хитрожопым чудилой.