Девилз-Крик

– Рак, – вздохнула Стефани. – Бедняга воспринял это спокойно, но без нее он превратился в пустую оболочку. Я изредка помогаю с Райли, но Бобби почти не разговаривает со мной, поскольку считает, что я оказываю на его сына дурное влияние. Чак тоже поддерживает связь.

– Пытаюсь, – сказал Чак, – но иногда до него трудно достучаться. Парень зарывается в своей церкви. Вы же знаете, как это бывает.

Все мрачно кивнули и слегка отстранились от столика, собираясь с мыслями. Джек подумал о покойной жене Бобби, Джанет, и выпил пива в память о ней. Они никогда не встречались, но он слышал о ней и о том, как счастлив был с ней Бобби. Новость о ее смерти все равно стала для Джека ударом.

Его мысли вернулись к Зику, и он снова спросил. Стефани и Чак переглянулись, словно спрашивая друг друга: «Ты ему скажешь или я?»

Наконец, Стефани заговорила, доставая стебелек от вишенки из пустого бокала.

– У Зика плохи дела. Наркотики. Мет, по‑моему. С тех пор как он связался с Вэйлоном Парксом…

– С Вэйлоном Парксом? – усмехнулся Джек. – Господи, этот парень еще жив?

– Угу, – ответил Чак. – Трудно поверить, не так ли? Этот парень нюхал кокаин, когда учился в начальной школе. И Зик, ну, ты же знаешь, он никогда не отличался умом…

Джек кивнул.

– Да, парень всегда ходил в летнюю школу, чтобы не остаться на второй год. Он же жил со Сьюзан какое‑то время?

– Да, это так, Джек. – Сьюзан Прюитт подошла к их столику, появившись из толпы посетителей. На ней был вечерний наряд – узкое черное платье и высокие кожаные сапоги. Джек взглянул на нее, ошеломленный столь внезапным появлением. Чак поднял свой бокал.

– Добрый вечер, Сьюзан.

– Не знала, что будет вечеринка, – улыбнулась она и бросила на каждого холодный взгляд, словно проверяя их решимость и смотря, кто сникнет первым. – Наверное, я пропустила приглашение.

– Все не так, – сказал Джек, сдвигаясь в сторону. – Присоединяйся.

– О, все в порядке, Джеки. Я здесь все равно не одна.

Прежде чем он успел спросить, высокий парень в темно‑синей полицейской форме подошел к ней и обнял за талию. Падающий сверху свет попал на его нагрудный значок, высветив написанную заглавными буквами фамилию «БЕЛЛ». Джек какое‑то время смотрел на значок, прежде чем его взгляд пополз вверх, по бочкообразной груди человека, которого он когда‑то считал неадекватным.

С возрастом Оззи Белл не стал другим, разве что над ремнем у него теперь нависало огромное пузо. Дерзкая ухмылка, казалось, зацементировавшаяся на лице за счет жесткой линии подбородка, заостренный нос и ледяные глаза совершенно не изменились и пугали так же, как и в последний раз, когда Джек видел его. Тот факт, что кто‑то счел нужным избрать этого человека главой полицейского управления Стауфорда, пугал не меньше. И Джек представил, что Оззи будет смотреться так же естественно в черной форме с железным орлом и свастикой. Зиг хайль, герр Белл.

Только эта форма давала власть придурку, терроризировавшему и покалечившему несчетное количество одноклассников Джека. Глядя на него снизу вверх, Джек снова почувствовал себя пятнадцатилетним беззащитным подростком и пожалел, что не может улизнуть незамеченным.

– Добрый вечер, – сказал Оззи, кивая Чаку и Стефани. Когда его взгляд упал на Джека, он замер. – Будь я проклят. Джек Тремли. Со школы тебя не видел. Ты по‑прежнему «пачкун»?

Над столиком повисла тишина. Оскорбление Оззи будто высосало из всех воздух. Джек медленно выдохнул через нос и, улыбаясь, кивнул. Он услышал у себя в голове голос своего агента: Не надо, Джек. Забудь.

Только он не сможет. Прошло двадцать лет, а этот парень все еще пытался доказать свое превосходство над ним, как в старые времена? Нет. Уже нет.

– Ага, Оз, – ответил он. – Я по‑прежнему «пачкун». А ты, я вижу, по‑прежнему имбецил. Рад, что ты нашел себя. Кстати, фашизм тебе идет.

Лицо у Оззи вспыхнуло, щеки покрылись красными, похожими на кровоподтеки пятнами. Он улыбнулся, открыв рот, чтобы ответить, но Сьюзан положила руку ему на плечо.

– Брось, – сказала она. – Давай оставим их в покое. Все равно я уже слишком много выпила. Ты же отвезешь меня домой? – Встав на цыпочки, она чмокнула Оззи в подбородок, и щеки у него посветлели.

Чак снова поднял бокал.

– До скорого, шеф.

Глядя им вслед, Джек закусил губу, чтобы не сказать чего‑то еще. Стефани наклонилась вперед и смущенно улыбнулась.

– А ты по‑прежнему бузотер, Джек Тремли. И мне это нравится. Добро пожаловать домой.

 

6

 

Зик пожалел, что не остановил своего друга у моста. Конечно же, он сомневался в невежестве Вэйлона. Но Зик был взрослым человеком, а монстр, преследовавший его во сне, давно умер. Меньше всего он хотел выглядеть в глазах друга трусливым слабаком. Да и что плохого в том, если они разобьют лагерь на старом участке? Что такого, если проведут пару дней в лесу возле места страшного массового самоубийства? В любом случае, все то дерьмо, которое случилось в его детстве, вероятно, было чередой ночных кошмаров. Возможно, в их основе была доля правды. Но детское воображение – существо дикое и жестокое, способное утащить невинную правду в темноту, чтобы сожрать ее.

Эта ложь не могла прогнать холодок, постоянно пробегающий по коже, пока они шли пешком в заброшенную деревню. Даже когда они обустраивали кухню в одной из хижин, даже когда пот катился по его шее, спине и затекал между ягодиц, этот холод проникал глубоко в мозг. Зик дважды останавливался из‑за неконтролируемой дрожи. Случись такое в другой день и в другом месте, он подумал бы, что заболел.

«Тебе страшно, мальчик. Точно так же, как тогда, когда ты просыпался ночью, промокший от пота и кричащий, что пастор идет за тобой, чтобы скормить своему богу. Его бог был голоден, всегда искал тебя в темноте, полз к тебе, пытаясь лизнуть своими многочисленными языками, пытался вгрызться в тебя своими многочисленными зубами…»

Зик вздрогнул, прогнав от себя голос своего деда, собрался с мыслями и сосредоточился на работе. Они с Вэйлоном следовали инструкциям, найденным в Интернете, работали при свете фонарика, когда остались без солнечного света. И хотя мыслями Зик был где‑то в другом месте, дрожь не прекращалась.

Когда все было настроено, Вэйлон предложил сделать перерыв перед тем, как включить горелку.

– Дай мне фонарик, – сказал он, – мне нужно пойти отлить.

Зик замешкался. Холодный шип вонзился ему в живот, наполнив таким страхом, от которого сжался кишечник и съежились яички.

– Не уходи далеко, – сказал он и тут же почувствовал себя глупо.

Вэйлон поднес фонарик к лицу и высунул язык.

– Спасибо, папочка. Постараюсь не попасться страшилищу.