Девятое зеркало

Все найденные ветки оказались коротки, и я полезла в кустарник, попутно пытаясь сдвинуть с места напуганного до полусмерти коня.

– Об этом знают только члены вашей семьи, – проговорила я, пытаясь сломать длинную ветку.

– А ты не думала никогда, почему отец сделал это ради приютской приживалки?

Думала, конечно. Тысячу раз, а то и больше.

– Знаешь, что еще я узнал в храме? – произнес Калеб. – То, что именно кровь открывает зеркала. А если в тебе та же кровь, что и во мне – ты пройдешь сквозь зеркало. Формально, даже закон не будет нарушен.

Стиснув зубы, я полезла сквозь ветви усерднее. Не хочет же он сказать, что господин архитектор – мне отец? Быть не может.

Лошадь дернулась, и я глухо выругалась, обдирая руку о колючки до крови.

– Надо ведьму звать, – испуганно заверещал Калеб, погружаясь в трясину по грудь, и вдруг закричал во всю мощь легких: – Великая ведьма Мертвого леса! Сюда!

Будь Найни жива, она бы точно услышала. Мертва – восстала бы из мертвых.

Фонарь, наконец, исчез в болоте, и пламя погасло – со всех сторон послышалось угрожающее рычание.

– Мы все умрем! – раздался вопль Калеба.

Конь заржал. Ехидно как‑то.

– Спасите! – заорал пуще прежнего Калеб. – Вытащите меня! Немедленно! Быс‑т‑р‑р… – болотная жижа затянула избранного воина по самую макушку.

Конь, между тем, замер. Я медленно повернула голову, вглядываясь во мрак. Конь тоже изогнул шею – уши торчком.

Сквозь темноту проступили очертания тонкой сгорбленной фигуры.

Черный плащ висел лохмотьями, сквозь него виднелись желтоватые кости и полуистлевшая плоть. Капюшон открывал лишь нижнюю часть лица с почерневшими губами.

Конь обнажил зубы, сдерживая гримасу ужаса на своей конской морде.

Я на секунду растерялась – неужели это Найни?

– Великая ведьма Мертвого леса? – с содроганием протянула я и поклонилась. – Прошу тебя вытащить из болота избранного воина. Спаси его, пожалуйста, – и склонилась в почтительном поклоне еще ниже.

Пальцы Найни сбросили капюшон, являя мне стянутое пергаментной кожей лицо.

– Избранный воин, говоришь? – пустые глазницы были направлены на меня.

– Ему выпал жребий и законом предписано пройти сквозь зеркало в храме Иерина, чтобы попасть в Зазеркалье. Там ему положено прожить священную декаду, а потом одолеть на Великой битве драгманца, злейшего врага любого жителя Иерина.

– Я знаю закон, – призрачным дыханием коснулся меня голос ведьмы.

Я с печалью посмотрела на пузырящуюся жижу, утянувшую Калеба полностью.

– Мы тут по грибы, да ягоды решили пройтись, а вот оно как вышло. Вытащи нас, бабушка, мы уйдем.

– По грибы, да ягоды со связанными руками? – от этого голоса мрак вокруг зашелестел, словно змеиное гнездо.

Мое вранье никогда еще не было так очевидно.

– Он хотел обмануть судьбу, – догадалась ведьма. – Решил, что ты вместо него исполнишь предначертанное! А ты его спасаешь?

– Приходится, – пожала я плечами.

– Он это искал? – старуха коснулась шеи и вытянула цепь, на которой висел осколок зеркала, вделанный в кулон. – Осколок Атхора.

Меня точно громом прошибло. Неужели настоящий? Мне, обычной горничной, еще никогда не приходилось видеть магическое зеркало так близко! А тем более, утерянное и разбитое зеркало Атхор!

Я снова вспомнила о Калебе и покосилась на поверхность болота.

– Пожалуйста, помоги ему.

– Помогу, – ядовито усмехнулась ведьма, – но ты, дева, пройдешь сквозь Атхор вместо него!

– Что? – не поверила я собственным ушам. – Почему?

– Это твое предназначение, – она взглянула на мои окровавленные пальцы, кровь с которых вязко капнула на землю Мертвого леса.

Конь снова заржал, и я дернула за веревку – умолк, окаянный.

– А если откажусь?

– Заставлю, – и ведьма зашевелила костлявыми черными пальцами.

Со всех сторон к ней стеклись черные полупрозрачные тела изголодавшихся, диких рэйконов и зашуршали змеями.

– У меня нет выбора, получается? – и я с тоской посмотрела на тугую, маслянистую поверхность болота.

 

Глава вторая

 

 

Если хорошенько вспомнить древний закон Тангора, то можно выявить простую закономерность – юным девам не выжить в Зазеркалье. Из учебников я знала, что избранный воин, пройдя сквозь Эквилим, попадает в замок, который в Иерине называли Замок встреч. Именно там избранному воину суждено прожить десять дней, а затем сразиться с драгманским воином. Только после этого можно вернуться.

Если напрячься, то в голове всплывают слова из жизнеописания Кабира, того самого единственного воина, которому в свое время удалось вернуться из зеркала. «Возвращение, – писал он, – требует жертвы кровавой и жестокой, как и сама богиня Эмора, сотворившая Зеркала. Жертва заключается в том, чтобы вырезать сердце из груди поверженного врага и принести в дар Асмату, зеркалу в Замке встреч».

А вот в этом месте нужно напрячься чуточку сильнее и вспомнить, кто такие драгманцы.

«Существа рогатые, горбатые и уродливые», – кажется, так их в учебниках описывают. Кабир же говорил о них, как о смуглых, темноволосых и невероятно опасных воинах, исповедующих веру в жестокую богиню Эмору. Они жили от нас обособленно, и у них было свое зеркало, сквозь которое они тоже отправляли воина в Зазеркалье.

Если закон о Великой битве нарушить, грани между нашими мирами сотрутся, и начнется война, «суждено которой стать концом света». Ну и всяко в этом духе.

В общем, у жителей Драгмы своя богиня Эмора, у нас свой бог Тангор.

Вот они, кстати, тут изображены очень натурально.

Просочившись сквозь осколок Атхора, я выпала на холодный мраморный пол.

За спиной мерцало зеркало Асмат, а передо мной тянулась широкая светлая галерея. Кажется, это был Зал бесконечности. Под сводчатым потолком висело облако ледяного воздуха, на стенах сверкал иней.