Дневники беглянки

Так что реклама об открытии в нашем городе пекарни, где люди сами будут готовить и ежедневно помещать на прилавках свежеиспеченные пироги по старым деревенским рецептам, мягкие булочки, сладкие ватрушки, ароматные мягкие вафли к завтраку, нежные кексы и яркоглазурные пончики, взбудоражило абсолютно всех в нашем городе. Как ни крути, а еда – почти самое лучшее, что вообще случается с нами в жизни. А тем более приготовленная с душой.

Но несмотря на все это, никто особо не горел желанием там работать – люди давно отвыкли от подобного. Общепит? Мараться только. Так что милая старушка Агния с радостью приняла меня на работу. И знаете что, это действительно лучшая работа в мире! Сплошное удовольствие! Запах горячего хлеба и только что сваренного кофе по утрам… м‑мм‑мм! Да и для того, чтобы работать кассиром, тебе вовсе не нужно никакое полное или тем более высшее образование.

В общем, мое настроение улучшилось по дороге к пекарне «Черничное суфле» и воспоминания об этом странном и жутком сне начали потихоньку угасать.

 

 

5

 

 

/Все_или_ничего/

 

19 мая, 2076

«Знаешь, в конце концов, ты еще маленькая».

Тогда эта его фраза застряла у меня в голове. Просто тисками не вытащишь. Крутилась день и ночь. Не давала мне есть и спать. Из‑за этих чертовых слов, что тогда буквально составляли весь мой плейлист в мозгах, у меня начинали судорожно трястись руки, и то и дело сбивалось дыхание. Да что он вообще хотел этим сказать?!..

«Ты еще маленькая». Мне уже шестнадцать, черт побери! У некоторых в таком возрасте уже свои семьи бывают… он совсем ничего не понимает!..

Короче говоря, в итоге я полностью замкнулась в себе, а в следующий понедельник просто не пошла в школу. Так продолжалось целую неделю. Иногда я лежала в постели, иногда на полу, не трудилась ни принять душ, ни почистить зубы, ни даже расчесать волосы. А в следующий понедельник после того я, наконец, вышла из своей комнаты, куда не пускала ни бабулю с дедом, ни мать, и заявила, что больше вообще не вернусь в школу и это мое окончательное решение. Пора становиться взрослой и независимой. Мама от таких моих откровений выронила из рук свою любимую узкую стеклянную вазу с только что поставленными туда полевыми ромашками и растерянно взвизгнула. Ваза разлетелась на сотни маленьких, игриво сверкающих осколков.

Мама была просто в ужасе от моей дерзости и наглости и поначалу просто кричала на меня без умолку. Даже разбила еще пару чашек, пока пыталась одновременно с этим закончить уборку на кухне. Все это время, я молча стояла в тени коридора и настойчиво сверлила глазами пол, не смея даже взглянуть на нее. Так прошли целые часы.

На следующее утро она осторожно разбудила меня и тихонько, будто сомневаясь, спросила:

– Ты точно не хочешь доучиться?

– Нет, – отрицательно покрутила я головой.

– Вот упрямая… тогда, тогда знаешь что: пообещай мне доходить в школу оставшиеся две недели и сдать экзамены. Получишь аттестат о неполном среднем, и мы начнем искать тебе работу.

Я облегченно выдохнула и одобрительно кивнула ей в ответ. Она наклонилась и легонько поцеловала меня в лоб. Я недовольно поморщилась.

Моя мама всегда была чересчур добра.

 

 

6

 

 

/Они_следят_за_тобой/

 

28 апреля, 2080

Стоило мне только открыть дверь пекарни, как все и началось.

Рабочий день начался престранно. И это еще мягко говоря.

Во‑первых, хозяева «Черничного суфле» ни с того ни с сего взяли, да и не пришли на работу, а их телефоны оказались выключенными. Во‑вторых, вместо них, спустя полчаса после открытия, в пекарню примчался их внук, «мистер Кудряшка», как я про себя прозвала его раньше, весь запыхавшийся и взмыленный, который хотя и весьма неплохо печет (как‑то я уже видела его за работой), но с объемами один явно не справлялся. Ка‑та‑стро‑фа.

Я начала безумно нервничать и оттого постоянно наворачивала круги за своим прилавком, без конца роняя карточки покупателей на пол. Противный Кудряшка (поверьте, он таким и был) упорно не отвечал ни на какие вопросы о том, куда же запропастились Агния и ее муж‑весельчак.

Ну а в‑третьих, этот их внук только и делал, что глазел на меня, рассматривал с ног до головы без всякого стеснения, что было жуть как неприятно. А я‑то думала, что к концу 21 века никого уже не удивляют альбиносы. Тут же везде и всюду ходят люди с волосами и глазами всевозможных цветов!

Время всё шло, и к обеду я разнервничалась еще больше, когда в голову мне неожиданно пришла хотя и идиотская, но очень уж навязчивая мысль о том, что возможно он мной заинтересовался в романтическом плане и вот‑вот вякнет что‑нибудь про совместный поход в кино или на пикник. Ему же всего‑то семнадцать, господи боже! Я невольно начала огрызаться при любой его попытке заговорить со мной о чем‑либо, кроме заказов.

Но это все – еще сущие пустяки. К самому закрытию пекарни к нам ворвалась кучка шумных неприятных ребят, явно пьяных с виду, которые громко хохотали и выкрикивали всякий абсурд. Они тут же рассыпались по всей кафешке, а ко мне подошел один из них, требуя несуществующего (по базе компьютера и моей памяти) срочного заказа на 15 штук кокосовых бисквитных тортов. Смешная шутка. Ха‑ха. Как же я устала…

Я собралась уже было нажать кнопку вызова полиции под прилавком, как вдруг другой паренек, стоявший позади первого, невысокий и синеволосый, внезапно бросился в мою сторону и набросил мне на голову жутко пыльный (картофельный?..) мешок, а затем ловко оглушил меня одной из бутылок с сиропом, что стояли возле кассового аппарата. Я и пикнуть не успела.

Мое похищение пахло тутти‑фрутти.

 

 

7