Дорога в тысячу ли, или Сто путей к счастью
Хоби(1) – искажённое «Хоупи» – от англ. Hope («надежда»). Так зовут Хо Сока друзья‑музыканты и поклонники, намекая на то, что он очень надёжный и ответственный.
Потом, уже вернувшись домой в общежитие кампуса, она прочитала: «Ан Мэ Ри, нашей верной поклоннице! Пожалуйста, будьте здоровы! Хорошо учитесь и получайте профессию, которая позволит вам жить долго и счастливо! Я помню ваши замечательные подарки и храню их у себя. У вас талант, Мэ Ри‑ши! Не растратьте его попусту!»
А уж когда девушка выиграла возможность сфотографироваться с группой, парни заулыбались, а Чон Гук сказал тихонько, стоя рядом с ней, пока менеджер готовился сделать фото:
– Я рад, что это именно вы, Мэ Ри‑ши! – и девушка почувствовала, как их руки на мгновение соприкоснулись.
…Все эти воспоминания пронеслись в памяти Мэ Ри, пока она пританцовывала перед столом под песни «Звёзд», лившиеся с экрана небольшого телевизора. Ужин был готов, и девушка села за стол, продолжая смотреть концерт группы.
Глава 2
Через пару дней позвонила мама Наташа, сообщившая, что они получили деньги, которые дочь прислала. И, по обыкновению, поворчала, что можно бы уже и не присылать:
– Тебе там, в Сеуле, они нужнее!
– Ну, ма‑ам! – протянула дочь. Разговор велся на русском языке. – Я же не последние вам отправляю!
– Все равно, Маришка! Жизнь в столице дорогая! Денег много требует!
– Мамуль, не переживай! Со мной все в порядке. И денег мне тоже хватает!
– Ага, конечно, хватает! Снимаешь все ту же халупу?
– Ой, мама! Что за выражения?! – засмеялась Мэ Ри. – Хорошо, что аппа (папа) русского не понимает!
– Ох, подозреваю, что за столько лет твой аппа научился понимать и русский. Только умело это скрывает, хитрец! – и она тоже рассмеялась, а потом посерьезнела и спросила. – Как ты там, моя девочка?
– Все по‑прежнему, мама, – ответила Мэ Ри, зная, что имеет в виду мать.
– Ох, доча! Годы‑то идут!.. Молодость проходит, а ты все одна!
– Мам, когда мне заводить парня, если все время забирает работа?
– А на работе что, парней приличных совсем нет?
– Мама, у нас маленькая фирма, из парней – только директор, который перестал быть парнем уж лет тридцать назад, да Ма Тхэ Юн, который на несколько лет младше меня и сам еще – дитя дитём!
– Мариш, нельзя плевать на свою жизнь. А ты, я чувствую, уже махнула на себя рукой…
– Ты же знаешь, мамуль, что по клубам я не хожу – денег столько нет. Да и не интересно мне там. А в парк… Туда парни обычно приходят уже со своими девушками. В общем, вот такой расклад…
Этот разговор состоялся в один из вечеров, уже после работы, когда Мэ Ри поужинала и сидела в стареньком мягком кресле, подставив небольшой столик с разложенными на нем шкатулками с бисером, бусинами, кожаными шнурками, мотками тонкой резинки и прочими необходимыми для изготовления так любимых ею фенечек принадлежностями.
А через три дня раздался звонок от Су Джин. Мэ Ри так и не позвонила давней приятельнице, и та решила сама проявить инициативу.
– Привет, Мэ Ри! Не забыла еще, что мы с тобой договаривались встретиться и поболтать?
– Здравствуй, Су Джин! Нет, конечно, помню!
– Ну, так что? Когда встретимся? – не унималась та.
– У меня через два дня выходной. Можно будет в этот день. Ты как, сможешь?
– А я что? Я же не работаю. Только договорюсь со свекровью, чтобы посидела в это время с Сон Мином…
– Хорошо, тогда давай поближе к выходному созвонимся, договоримся о времени, – предложила Мэ Ри.
– Отлично, так и поступим!
И Мэ Ри подумала, что ей все‑таки придется залезать в статью «Непредвиденные расходы», чтобы встретиться с давней приятельницей даже в кафе.
… Встреча состоялась. Две молодые женщины долго сидели в небольшом уютном кафе, где совсем тихо играла какая‑то спокойная инструментальная музыка, царил приятный полумрак из‑за штор приглушенного темно‑синего цвета, а посетители располагались за маленькими столиками, отделенными друг от друга ажурными коваными перегородками.
Оказавшись в этом месте впервые, Мэ Ри удивилась. Обычно в сеульских кафе всегда было людно и довольно шумно. Когда она сказала об этом Су Джин, та засмеялась и ответила:
– Не поверишь, я сама была удивлена, когда пришла сюда в первый раз. Мы иногда собираемся здесь с кузинами, чтобы посидеть и посекретничать о своем, о девичьем. Здесь почти не бывает шумных школьников, поэтому так спокойно. Мне очень нравится это место, потому и позвала тебя именно сюда. Ну, ладно! Давай сначала закажем что‑нибудь, а потом поговорим…
Улыбчивая официантка приняла заказ и, поклонившись, ушла. А Су Джин внимательно посмотрела на бывшую сокурсницу:
– Расскажи, чем ты занимаешься…
Они сидели, неторопливо разговаривая, вспоминая прошлые дни, когда обе были студентками, называли имена сокурсников, посмеялись над какими‑то смешными и нелепыми историями, а потом Су Джин вдруг сказала:
– Я одного не могу понять, Мэ Ри. Ты же так хорошо училась, и диплом получила хороший. Как так получилось, что ты работаешь в какой‑то мелкой фирме, о которой вообще мало кто слышал?
– Я была наивной глупышкой, потому что полагала, что мой диплом откроет передо мной все двери. Ерунда всё это! В нашем обществе, если у тебя нет денег и связей, а за спиной поддержки в виде богатой семьи, ты можешь вывернуться наизнанку, но все равно ничего не сможешь изменить.
–Ты говоришь чудовищные вещи, подруга!
– Нет, Су Джин, я говорю правду. Давай возьмем даже нас с тобой! Несмотря на то, что у тебя влиятельная богатая семья, а я девчонка из семьи нищих фермеров из глуши, ты всегда была приветлива со мной, не кичилась передо мной своим богатством и не задирала нос, в отличие от некоторых других наших сокурсников. Ты вспомни хотя бы Йе Джи и Бо Ра, как они всегда старались подколоть меня…
– Да эти дуры тебе просто завидовали! – с жаром произнесла Су Джин.
– Да чему?!
– Тому, что учеба тебе давалась не в пример легче, чем этим безмозглым «каннамским красоткам»(1)! А их куриные мозги были просто не в состоянии продраться сквозь дебри юридических законов и терминов.
– Та правда так думаешь? – тихо спросила Мэ Ри.
– Конечно, я так и думаю!
– Тогда ты просто ангел во плоти, дорогая, – грустно улыбнулась она.
