Две полоски. Двойная ошибка

Не хочу, но плечи уже вздрагивают, прошло столько лет, но почему так кроет именно сейчас? Именно здесь, после того, что случилось?

Боль скручивает нутро, сводит мышцы, мое тело сегодня жило своей жизнью, оно как будто очнулось от долгой спячки, взяло все, что упустило за эти годы.

Но это все ошибка.

Ошибка, которую нужно забыть.

Клим и Марк.

Марк и Клим.

Шах и Марк.

Шах и Мат.

Эти имена забыть будет трудно.

 

Глава 5

 

– Неужели такая скромница?

– Ты что‑то имеешь против скромниц?

– Нет, но с ее профессией это странно.

Лежу голая, на меня пялятся двое практически обнаженных мужиков, при этом комментируя, бросая шуточки, словно я резиновая кукла и ничего не слышу.

– Вообще‑то, я не проститутка.

– Да это уже неважно, Мила, или как там тебя?

Меня снова дергают за ногу, до боли сжимая лодыжку, Марк оказывается рядом, как раз между моих широко разведенных коленей, ведет другой рукой по бедру.

– Смотри мне в глаза, смотри, дыши, да, вот так, умница. Не сопротивляйся, ты ведь неглупая девочка, знаешь, что бывает, когда даешь отпор.

Это что, гипноз?

– Мы не хотим, чтоб тебе было больно, и ты ушла с плохими воспоминаниями.

– Мне похуй, с какими она уйдет, трясла титьками, завела, теперь пусть будет послушной и уже опустошит мои яйца.

– Шах, ты не джентльмен.

– Я даже слова такого не знаю.

– Нет, нет, вы не понимаете…

– Когда я вижу красивую девушку, я вообще перестаю что‑либо понимать.

– Аверин, хорош уже петь дифирамбы шлюхе, у меня сперма кипит, дай уже навалить ей в рот.

– Твое плохое воспитание сведет меня в могилу.

Меня касаются сразу везде две пары рук – внутренней стороны бедра, половых губ. Этот Марк, он словно знает, на что и как давить, чтоб я не могла дать отпор, а мой здравый смысл не начал бороться с реакцией тела.

Второй мужчина уже голый, он шире в плечах, на его груди густая растительность, большая татуировка, уходящая в пах, а там внизу внушительных размеров половой орган.

– Вы знаете…

– А давай ты свой сладкий ротик применишь по назначению? Завязывай уже трепаться, так тебе понятно?

Ступор, перед моими глазами раздутая головка члена, мужчина оттягивает крайнюю плоть, сжимает ее, тыча в лицо.

– Шах, не пугай девочку, она все сделает сама, без всех этих истерик, так ведь, мышка‑малышка?

Оля, беги!

Возникает единственная правильная мысль, но тело не реагирует, потому что Марк припадает к груди, нежно втягивая сосок в рот, при этом стимулируя клитор, проникая в меня пальцем.

У меня не было секса давно.

Очень давно.

Я безбожно теку, низ живота наливается тяжелым горячим свинцом, а он все продолжает играть с грудью, прикусывая, дразня распухшую плоть, которой так давно не касался мужчина.

– Шах, потрогай, какая мышка мокрая, а еще голодная, да, девочка?

– Голодная шлюха? Вот это нам повезло.

Во рту пересохло, я не в силах ничего сказать, смотрю в глаза своего соблазнителя, сейчас они стали еще темнее, как моя порочная, грешная душа.

Трогают снова, теперь двое мужчин натирают эпицентр моего возбуждения, приподнимая под ягодицы, размазывая мои собственные выделения по половым губам и анусу.

Вот же черт! Черт! Черт!

Твою же мать!

– Господи… – с губ сорвалось совсем не то слово, вторую грудь мнет другой мужчина, он плохой, злой, так мой мозг воспринимает его. Но я выгибаюсь дугой, когда вижу, что теперь они одновременно ласкают грудь, проникая в меня, натирая, дразня клитор и попку.

Я забыла, как это – сгорать от страсти.

Скоро будет два года как.

Я похоронила себя вместе с Чехом, никого не подпускала, шарахалась от любого намека на секс или флирт. Но стоило оказаться в полном дерьме, как организм отключил все барьеры и снял запреты.

– Открой ротик, давай, давай, девочка, не заставляй меня делать тебе больно и спрячь зубки. Это по‑джентльменски, Аверин?

Это точно не транс?

Как я так быстро сдалась?

Пальцы Марка проникают неглубоко, но этого достаточно, чтоб по телу прошла первая судорога, предшественница оргазма. Моего голодного, он правильно сказал, такого необходимого оргазма.

Смотрю в его глаза, облизываю и кусаю губы, веду бедрами, ловлю в зрачках мужчины всполохи пламени. Но мне не дают долгожданной и такой желанной разрядки. Меняют позу, переворачивая на живот, упираюсь локтями в кровать.

– Ебать, Аверин, завязывай с этими сексуальными играми.

– Клим, ты животное, дай девочке кончить. Смотри, как ее трясет.

– Я голодное животное, обо мне подумать некому.

Меня немного приподнимают, небольшая заминка, шорох фольги, пальцы снова массируют клитор, а потом Марк входит в меня, одним плавным, но глубоким движением. Я сжимаю пальцами покрывало, кричу, задыхаясь от эмоций.

– Давай, давай, открой рот, возьми его.