Джакал. Раскаленные дни

Глянуть бы на себя? Я тянусь к зеркалу заднего вида. Кошмар, реально катастрофа!

– Идем, говорю, ну. – Круз уже выходит из машины.

Ладно, окей. Я тащусь за ним, и мы оказываемся у багажника. Мой чемодан в руках у Круза.

Я бросаю чуть рассеянный после всего пережитого взгляд на черный коврик, что лежит на дне… Что за черт?!

– Твою мать! – я вскрикиваю, резко дернувшись в сторону от машины.

Боже мой, да это… это отрезанный окровавленный палец!

Разряд тока проходит по моему телу, а рвотный позыв мигом подступает к горлу!

– Что? – не понимающе кивает Круз, приподняв бровь.

С содроганием я указываю на фрагмент человеческого тела. А Круз даже глазом не повел! С абсолютно невозмутимым видом он достает спортивную сумку и хлопает дверью багажника. Палец остался там, внутри. Божечки, Круз точно зверь, нет, головорез, и это уже не просто Надина фигура речи…

– Я никуда с тобой не полечу! – пячусь, не чувствуя асфальта под ногами.

– Не дури, мало времени, слышишь, Лира? – Зверюга делает шаг ко мне, напирая как психологически, так и своей мощной сильной массой.

– Нет‑нет‑нет! – шепчу в полнейшей оторопи. – Ты… ты больной на голову маньяк.

– Слушай, у тебя трудный день, понимаю, но давай ты просто забудешь о том, что видела. Так будет лучше, – ровно произносит он, пытаясь уломать следовать за ним, за этим опасным типом.

– Отдай чемодан, Круз! По‑хорошему прошу, – то ли требую, то ли умоляю его дрожащим голосом.

– Серьезно? «По‑хорошему»? – зверь, нет, чудовище с едкой ухмылкой вызывающе скрещивает руки на груди. – Или что будет‑то, а, Лира?

– Я… я закричу. Прибегут копы и увидят это! – указываю на багажник, совершенно не понимая, как на самом деле поступить, ведь я по‑прежнему являюсь дочерью влиятельного мафиози, а в клане есть четкий устав – ни при каких раскладах не закладывать своих.

Хоть Круз, по сути, никакой и не свой, а я не член группировки, но, видимо, природная нелюбовь к таким вещам в моей итальянской крови…

– Ну‑ну, кричи, – самоуверенно произносит зверь с издевательской ухмылочкой.

Я озираюсь по сторонам. Вот семейная пара разгружает вещи неподалеку. А там, справа, две девушки хихикают, переговариваясь. Ну, закричу, и что? Круз смоется, а меня заберут копы – выяснять, откуда отрезанный палец. А затем враги клана могут пронюхать, что я в городе, и пиши пропало!

– Больной убийца! – кидаю я в ужасной досаде от безвыходного и такого уязвимого положения.

Лицо зверя мгновенно искажается! Играя желваками, он быстро приближается ко мне с крайне враждебным видом.

Он сейчас точно растерзает меня, боже!

Зверь хватает меня за плечи и до боли сжимает железными ручищами, а злые карие глаза отражают оранжевый свет фонаря. В этих глазах пляшут огоньки не злобы, а настоящей ярости!

– Не притворяйся наивной, Лира! – Зверь оскаливает белые зубы, шумно вбирая воздух ноздрями. – Ты прекрасно знаешь, кто твой отец. Никогда, слышишь, никогда не смей обвинять меня в том, чего я не делал, ясно?! – заявляет он, явно указывая на то, что я почем зря назвала его убийцей, маньяком. – Да, прикинь, кто‑то должен заниматься подобной работой, чтобы не жить в дерьме. Кто‑то должен хреначить, чтобы такие, как ты, избалованные дряни учились в элитных школах и покупали дорогое шмотье. Выбирай: либо ты тащишь свою задницу в аэропорт немедленно, либо… – он наконец отпускает меня и быстро подходит к месту, где стоит чемодан.

– Либо вали отсюда на хрен! – Круз пинает мою, в спешке набитую какими‑то вещами, собственность. – Не собираюсь с тобой нянчиться, понятно?!

Этот зверюга накидывает сумку на плечо, резко разворачивается и вышагивает в сторону входа в терминал.

Я стою с открытым ртом, глядя на то, как его здоровенная фигура стремительно удаляется. Я пытаюсь переварить то, что он сказал…

– Ничего себе! Обалдеть! – тихо шепчу, сглотнув.

Хоть его слова и грубые, довольно обидные, но, наверное, справедливые. Но! С одной, уж точно, поправочкой: я – вовсе не «избалованная дрянь», хотя у Круза нет оснований думать обо мне как‑то иначе. Сама виновата.

Его чеканная речь. Как складно, без всякого акцента этот балканец выдал свою пылкую тираду. Что же он за человек такой?

Я смотрю на его широкие плечи под тонкой курткой. И искорка жгучего интереса вдруг вспыхивает во мраке от случившегося. Круз уверен в собственных действиях. Он бескомпромиссен и максимально собран в критической ситуации. Да уж, надо признать: мне, слабой и беззащитной девчонке, не к кому больше обратиться за помощью.

Я ставлю бедный, незаслуженно битый чемодан на колесики и вытягиваю ручку наверх. Надо поторопиться, чтобы быстрее догнать Круза, пока тот не затерялся в толпе…

 

Глава 7

 

Очень мало американцев имеют представление о том, насколько обширна и разнообразна кухня Сардинии. Итальянцы в принципе очень чтут национальные блюда, а сардинцы так вообще в этом плане прожженные традиционалисты. Например, моя бабуля Серафина, которая раз в неделю печет хлеб Карасау. На деле же это не хлеб, а тонюсенькие и очень вкусные лепешки. В давние времена их брали с собой пастухи и землепашцы. А если взять штук пять Карасау, несколько свежих куриных яиц и разжарить это всё на чугунной сковороде, то получится самый вкусный в мире завтрак. Питательный и сытный. Самое оно перед долгой дорогой…

 

***

 

На табло нет рейсов в Италию. Точнее, есть один, в Неаполь, но он нескоро, а Круз говорил, что вылет, мол, через час. Куда же он меня вывезет? В одну из балканских стран?

– Нам на кассу, пошли, – Круз не дает мне додумать мысль из‑за его ужасно скоростного изучения табло.

– Стой ты! – я пытаюсь снизить обороты этого резкого и быстрого во всем головореза.

– Да что надо, боже? – раздражается Круз, состроив очень недовольную гримасу.

– Нам не сюда. Ты перепутал, – больше пытаюсь убедить себя, а вовсе не Круза.

– Пошли, говорю. Всё правильно, – кидает он мне сухо.

Сомнений не остается. У головореза свой план, и он не собирается делиться со мной деталями или о чем‑либо советоваться.

– Но вылеты в… – шепчу ему, теряя последние остатки воли, – в Европу… – добавляю я, имея в виду Италию.

Да, я совершенно позабыла, что Босния или Албания – это вообще‑то тоже часть Европы. Не самая богатая и благополучная ее часть, насколько мне известно…