Джакал. Раскаленные дни

Моя жизнь, наверное, разрушена… А отец, видимо, от чудовищной безвыходности отдал меня в руки этому жестокому и безжалостному головорезу, который не собирается церемониться ни секунды.

От ощущения полного краха и беспомощности из моего горла вырывается беззвучный вопль… Боже!

– Не реви! – холодно приказывает Круз, садясь обратно в машину.

– Отстань, просто заткнись! – мой голос срывается до писка.

– Приведи себя в порядок, «Фрида Миллер». Ты не должна привлекать внимание распухшей физиономией. Поняла?

– Да пошел ты! У тебя физиономия. – Я окончательно раскисаю из‑за его этого «комплиментика» про лицо.

Беспредельщик, головорез, внутри которого нет ничего человеческого, продолжает грубить, оскорблять. Он просто добивает меня!

Этот монстр, к которому я, дура такая, несколько лет испытывала жгучие чувства, заводит двигатель и делает радио громче. Очень уместно! Самое время наслаждаться музыкой.

Группа The Killers, песня «Change your mind». Круз демонстративно выкручивает ручку громкости до предела, видимо, чтобы на время забыть о моем существовании.

Как же мне плохо, господи!

 

Глава 6

 

В тот вечер, когда бабуля придумала грустную концовку для истории Фриды и юноши на золотом коне, я обиженно пробурчала ей, что, мол, не хочу больше вообще никаких сказок на ночь! Накрывшись одеялом с головой, я отвернулась к окну и сделала вид, будто сплю.

Мое твердое и непоколебимое решение: как только вредная nonna покинет комнату, я до деталей придумаю свой финал истории.

Легенды, где будет грозный и суровый отец Фриды, который устроит прибывшему жениху тяжелые испытания. Точнее, состязания с молодыми людьми из гаучо, что тоже претендуют на руку Фриды. Золотой конь, верный соратник юноши, не подведет. И в итоге молодожены станут жить долго и счастливо, наслаждаясь свободой и красотой лугов, где снуют загадочные зверьки‑пампасы.

Они, Фрида и этот юноша, имени которого она не успела узнать, будут путешествовать и ночевать прямо в лугах. А еще они обязательно будут целоваться. Так красиво целоваться, как в кино, которое любит жестокая моя nonna…

 

***

 

Круз останавливает машину на парковке при аэропорте, глушит двигатель и лезет в бардачок.

– На вот, возьми. – Повернувшись на водительском месте, он грубо сует мне ножницы.

– Зачем? – Мое сердце замирает в ужасном предчувствии!

– Догадайся с трех раз, – зло ухмыляется головорез, блеснув проклятыми карими глазами.

– Ты что? Не стану! – Я отчаянно мотаю головой. – Только не это, прошу! – добавляю умоляющим, каким‑то писклявым голоском.

Круз приехал за мной уже коротко стриженным. Наверное, он избавился от ирокеза еще дома. Мужикам‑то особо без разницы, что у них на головах. А вот мне, девушке, которая максимум, на что осмелилась, это как‑то раз давно сделать челку… Ка‑тас‑тро‑фа!

– Режь, говорю, да живее! – раздраженно поторапливает меня жестокий зверь. – До вылета час с небольшим.

– Божечки! – шепчу одними губами.

Неужели и правда необходимо так издеваться?!

– Слушай сюда: тебе важнее выбраться из задницы или сберечь дурацкие волосы? – продолжает добивать зверь.

– Иди сам в задницу! – Мои глаза мгновенно наполняются слезами.

Я больше не могу! Это адище какое‑то!

– Лира, послушай, волосы отрастут. – Круз немного смягчает тон. – Ну, лет через пять…

– Божечки, – я закрываю лицо руками.

Пять лет! Это ж целая вечность!

– Ладно‑ладно, не через пять, – неуклюже пытается утешить меня головорез. – Гораздо быстрее. И, думаю, тебе пойдет новая прическа.

Он произнес последнее предложение как‑то нормально, по‑людски. Это фраза про новый образ успокаивает. Раз Круз настаивает, значит, так действительно надо, а задницу, как и волосы, конечно, можно отрастить, но увы, те его слова имели метафорический смысл: выбор между жизнью и смертью.

– Тогда давай ты, – прошу Круза, желая сделать его неким соучастником в дельце, в котором мы вовсе не враги, а члены одной банды.

– Что? Нет уж! – протестующе басит он, изогнув черные брови.

– Я серьезно, Круз, – добавляю свой в тон нотку убедительной строгости. – Давай, режь. У тебя ровнее выйдет.

Круз, бегло и как‑то растерянно глянув на мои волосы, выходит и огибает машину.

– Ну‑ка, подвинься, – холодно командует он, бухнувшись рядом.

Круз на расстоянии в несколько дюймов, и от этого у меня моментально спирает в зобу! Ведь он скоро коснется моих волос своими красивыми пальцами. Как тогда, когда я требовала застегнуть молнию на очередном платье в примерочной дорогого магазина.

– Повернись, – хмуро бросает мне головорез.

Я послушно выполняю требование. Круз проводит пальцами по волосам, собирая их в хвост. Мое тело мгновенно отвечает на его прикосновение мурашками, а на загривке выступает горячая испарина. Мне так хорошо! И безнадежно плохо!

– Столько? – бурчит он, примеряясь.

– Режь короче. – Пытаюсь показать, что не трусиха и тоже могу быть решительной.

– Точно? – как‑то неуверенно переспрашивает он.

– Быстрее давай, или передумаю.

Я слышу, как Круз глубоко дышит. Его теплое мерное дыхание ощущается на коже моей шеи… Боже!

– Ну, погнали? – сипло произносит Круз, вернув меня на землю грешную, где я вот‑вот останусь без любимой густой шевелюры.

– Погнали, блин! – поторапливаю я, боясь, что передумаю.

Круз усиленно работает ножницами под неприятный то ли хруст, то ли треск. Толстый хвост, который только что был частью копны шикарных волос, теперь в его руках. Круз снова проводит пальцами, точно расческой, по тому, что осталось на моей голове, и от этого я на секунду‑две снова попадаю в астрал приятных ощущений…

– Всё, готово. Идем, – приказывает он, спешно подровняв кончики волос.