Элементалисты. Ключ от всех замков

– Ты принимаешь свои таблетки? Лекарства от пост суицидальной депрессии.

Этот вопрос прозвучал слишком настойчиво. Ужасные воспоминания вновь вклинились в мысли, разрушая ту прекрасную идиллию, что удавалось сдерживать все эти дни. Лишь приоткрыв рот, задержав алые губы в одном положении, Эмили пыталась сформулировать фразу.

– Нет… Я прекратила приём лекарств около месяца назад. – Не соврав проговорила дочка. Послышалось, как Габриэль тяжело и с долей злости вздохнул, напугав героиню.

– И почему? Тебе что, стало лучше? Ты прекратила грезить видениями? Ты прекратила видеть эти ужасные образы в своей голове? Ты хочешь снова… – Секунду помолчав, обдумав сказанное Габриэль успокоил тон и еще раз спросил. – Снова хочешь повторение того инцидента?

– Нет пап… Не хочу. И видений уже давно не было. Ничего не происходило за это время. – Она скрыла правду того, что случилось утром, какой сон ей приснился.

– Возможно всё идет к лучшему. Пожалуйста, контролируй свой здоровье, Эмили. Я очень сильно переживаю за тебя и ты это знаешь. – Габриэль успокоился и тон его голоса сменился на теплый‑отцовский.

– А я сильно переживаю это ужасное одиночество. Мне правда не хватает той теплоты от…

– Эмили… Всё, прекрати воспринимать прошлое, как несбывшуюся реальность. Этим ты не поможешь себе и только будешь расстраивать меня. – Как приговор прозвучал его голос в судебном зале. – Я понимаю твои чувства. Этот период пройдет. Я скоро приеду. Мишель – прекрасная женщина, и про тебя она много знает. Ей не удастся заменить нашу маму, но она станет прекрасным другом и спутником, который поможет превзойти этот ужасный период.

– Ты прав папа. – Успокоилась наконец Эмили. Ей удалось понять, что не может руководить судьбами тех людей, кто ей дорог. У каждого своя дорога. Она приняла тот факт, что отец нашел для себя нового спутника в любви. Скромно улыбнувшись, девушка была рада, что отец наконец‑то не одинок. Но на душе ощутимыми следами явилась горечь, будто предали не только её, но и ту любовь, что мама привносила в их жизнь. Черные корни разрастались и укутывали прошлое, словно старались сохранить для себя память о потерянном. Сердце Эмили разбивалось постепенно, разрушалось и раскалывалось на мелкие куски.

Их разговор продолжался еще около получаса. Эмили успела рассказать про своё окончание учебы и сложные экзамены. Габриэль Лин же поведал о своём контракте и плавании. Побольше рассказал про Мишель, как оказалось, на первый взгляд, этой женщине около 40 лет, она добра, приветлива. Работает в строительной фирме. Пока отец описывал её, он словно восторгался красотой этой женщины, его голос был вдохновляющим. А его дочь не знала, как реагировать на тот порыв чувств, что испытывал отец семейства Лин – то ли радоваться за него, то ли грустить, что былое не вернется никогда. Или это уже новое семейство Лин, которое раскололось судьбами и разлетелось белыми голубями по окраинам королевства.

– Люблю тебя, моя дорогая. Всё будет хорошо. Если что, пиши‑звони, ради тебя, сорвусь с любого места Великобритании! – Посмеялся Габриэль.

– А я люблю тебя, папочка. Очень жду нашей встречи с тобой и… с Мишель. Хорошего тебе плавания! Возвращайся скорее домой. В родной дом…

Когда звонок прекратился, Эмили старалась переварить произошедшее. Погрузившись в свое сознание, она вновь начала копаться в прошлом. Не заметив, как на автомате намыла посуду, героиня подошла к верхнему шкафчику, где в одном из отсеков хранились лекарства. Баночка с “Циталопрамом” расположилась впереди всех. Взяв её, она повертела в руках довольно маленький объект: оранжевая крышка, белая упаковка.

Достав одну такую таблетку, Эмили ввелась в раздумья, а стоит ли ей принимать их снова, возвращаясь к былой жизни? На ладонях перекатывалась белая капсула с порошком внутри. Больше её не преследовали призраки прошлого и видения странного будущего. И потому, банка Циталопрама со всеми лекарствами внутри канула на дно мусорки.

Усевшись в гостиной, она подверглась нападкам новых воспоминаний. Ещё в детстве Эмили замечала за собой странное ощущение, будто она находится не одна, за ней кто‑то наблюдает. Это ощущалось острее в момент нахождения в собственной комнате, в полном одиночестве. Подобное сопровождалось паническими атаками и гулким биением сердца. Лишь оборачиваясь, героиня понимала, что никого рядом нет, но вот странности продолжались и дальше.

Врачи связывали такое состояние с увеличением стресса с учетом переезда в новое государство, из Японии в Уэльс. Внутри теплилось ощущение, будто Коири знала больше, чем говорила. Во время недуга, она всегда садилась рядом и обнимала свою дочь. Её веснушчатое лицо было нежным и красивым: узковатое, слегка овальное лицо, так же виднелись небольшие скулы. Маленький нос и тонкие губы. Иногда, она частенько поправляла свои волнистые русые волосы. Коири была высоко роста, однако ниже отца, примерно на сантиметров 10.

Преследовавшее ощущение только усилилось после смерти мамы. Эмили наблюдала ужасные видения. Долго не приходя в себя, лежа на кровати и завернувшись в плед, ей приходилось мучится от странных звуков в голове: крики детей, людей разного возраста и пола – будто их резали, ломали кости, выпускали кишки и кровь. Иными словами не описать происходящий круговорот боли в голове. В миг он смолкал, но возвращался чрез время, вновь моля о помощи.

Девушка до сих пор не может отпустить Коири, для неё мама была всем с детства. И вдруг, её мертвый лик явился одной из ночей. Эмили наблюдала за тем, как её мать просит помочь ей, стараясь передать странное послание. Но дочка не понимала или не желала понимать. Она радовалась тому, что может вновь видеть ту самую Коири, в нежно‑желтом платье. Лишь подойдя к ней, ощущался холод и безмятежность, которая отпугивала и наводила дрожь.

Затем крики менялись на громкий пищащий шум и девушка уже не могла справляться с происходящим. Не выдерживая напора того ужаса, её сознание раскололось, а голова оказалась “в петле”. Габриэль во время успел спасти свою дочь, услышав странный грохот в ванной. Лишь войдя туда, его сердце замерло на месте. Это разбилась стеклянная банка с пахнущими шариками, которым необычным образом оказались на полу, да и раскатились по всему пространству. Эмили же лежала в воде, а её вена на запястье левой руки была вскрыта. Кровь струями сочилась и медленно стекала по ладони, переходя на пальцы, собираясь в крошечные капли, опускались на кафельную плитку.

В тот момент Эмили радовалась, ведь шум в ушах прекратился, голоса исчезли и она смогла порадоваться мимолётной тиши. Но тут её сознание начало угасать, веки опускались ниже и ниже, и наконец – героиня погрузилась в темноту. В глубине этого мрака она не чувствовала ничего, наступила заядлая свобода и полная безмятежность. Её тело, словно в глубоко в океане, погружалось в бездну, забирая эмоции и любое проявление чувств. Ей казалось, что от нее отказались все друзья и родственники, что она стала никем. Но она стала забывать, как сама отреклась от прекрасной жизни, погрузившись в страхи и боль, уходя далеко от былой жизни. Таким был период 18‑летнего возраста.

Очнулась она уже под капельницей и лишь шум аппарата жизнеобеспечения остался для неё спутником на это недолгое время. Писк исчез и дальнейшие события смутно возвращались в память, будто туманом скрыло что‑то важное.

***

Повертев головой, Эмили Лин постаралась придти в себя. Ей было неприятно, когда эмоции так резко врываются и разрушают все её планы. А избавится от этого она не могла самостоятельно.

Вспомнив изначальную мысль о ключе, героиня взяла его в руку и осмотрела. Она легла на диван и раскинулась по сторонам, как морская звезда. Внутри дома было чрезмерно жарко. Для уюта она подключила кондиционер, а то днем температура воздуха в Кардиффе достигает 22‑ух градусов жары и духоты из‑за прибрежных водоемов.