Ехал грека через реку

– Никто не может проглотить целую планету, – повторила она, растревоженная такими нелепостями.

– А я смогла. Спорим, что тебя тоже стошнит, если в твоем животе будет прыгать целая планета.

– Ваши бутерброды, – Адам поставил перед ними тарелку. Ася заглянула под листик салата, опечалилась при виде говядины и потыкала пальцем в ржаной хлеб со злаками.

– А батона нет?

Он закатил глаза.

– Я иду спать, – объявил Адам и не тронулся с места, глядя на то, как Ася вгрызается крупными зубами в бутерброд. Ему вдруг тоже захотелось есть.

– И что? На планете внутри тебя мильон мильонов людей? – с вызовом спросила Ева.

– Моя планета сама человек, – пробормотала Ася с набитым ртом.

– Хватить морочить голову моей дочери!

– Йес, сэр!

С бутербродом в руке и Евой под мышкой Ася направилась в спальню.

– Не ешьте в кровати, – следуя за ней, наставлял ее Адам. – Я не хочу спать среди крошек.

– А я вообще не понимаю, почему вы спите вместе с нами. У вас же где‑то была своя спальня, – независимо ответила Ася, ловко подцепила с полки какую‑то книжку и продолжила свое движение.

Адам забрал у нее и книжку, и Еву, но на бутерброд решил не покушаться.

«Кто в животике живет», – было написано на обложке.

– Ни одной приличной книжки про беременных нянь, – скорчила гримаску Ася, забираясь под одеяло.

Все еще насупленная Ева вывернулась из рук Адама и устроилась на свое место подальше от отца.

– А вы спите, – велела ему Ася, – вам уже скоро на работу вставать.

И она нацепила ему на глаза свою маску с единорогами.

 

Ася проснулась поздно и, не открывая глаз, пошарила по кровати, нащупывая Еву.

Не нащупала.

Села на кровати, оглядываясь.

Девочка, сосредоточенно пыхтя, пыталась натянуть на ногу носочек.

– Ты куда‑то собралась, детка? – спросила ее Ася.

– В Канаду, – сообщила Ева. – К маме.

– Понятно.

Чего еще было ожидать, если все утро они читали о том, как мамы растят в животе малышей? Как можно было так капитально лопухнуться?

– Тогда тебе надо собрать вещи, – заметила Ася, вставая. Она нырнула в шкаф, достала оттуда пестрый чемодан Евы, с которым она прибыла в этот дом, и положила его на кровать. – Дай‑ка подумать. Что ты возмешь с собой? Это платье?

Ева молча смотрела на нее, соображая.

– И, наверное, свои новые куклы для театра, да? Или нет? А книжки?

– И книжки, – медленно кивнула Ева. – Положи в чемодан все.

– Это будет очень тяжелый чемодан. Как ты его поднимешь?

– Разве ты не полетишь в Канаду со мной?

– Нет. Я буду очень занята – мне придется все время носить туда‑сюда тазики и ведра.

– Какие тазики? – удивилась Ева.

– Тазики слез, которые будут литься из твоего папы. Да он же затопит весь мир!

Ася кинула какое‑то платье в чемодан и села на пол рядом с Евой. Девочка обняла ее за шею.

– Мой папа будет плакать? Из‑за меня?

– Конечно, – кивнула Ася. – Наверное, мне придется купить ему щеночка, чтобы хоть немножко утешить.

– Я тоже хочу щеночка! – воскликнула Ева.

– Но ты же будешь в Канаде.

– А щенок?

– А щенок будет здесь.

– Это же нечестно.

– Да, – согласилась с ней Ася, приглаживая растрепанные кудряшки. – Есть такое. Но посмотри сама: мне надо будет спасать человечество от слезного потопа, а тут уж все средства хороши.

– Но если я останусь, то папа не будет плакать и ты не купишь ему щенка.

– Логичная ты моя, – развеселилась Ася. – Но если ты останешься, то сможешь повелеть папе, чтобы он купил тебе щенка.

– Повелеть?

– Точно. На сегодня я назначаю тебя повелителем твоего папы. Обещаю, он будет делать все, что ты прикажешь. Но только до восхода солнца! Потом твоя карета превратится в тыкву. И помни: чтобы твои приказы были исполнены, необходимо начинать их со слова «папа». Это самое волшебное слово в мире.

Ева вскочила на ноги.

– Пошли скорее!

– А умываться? А зубы? А хвостики?

– Но я же сегодня главная, – нетерпеливо подпрыгивая на месте, напомнила Ева.

– Ты главная по папе, а я главная по тебе, – объяснила ей Ася. – Няня как божество, как президент земного шара, как супербосс…

Но Ева ее уже не слушала, она убежала в ванную, чтобы как можно быстрее почистить зубы.

 

Адам целовался.

Он давно не оставался с Викой наедине и почти забыл, как это приятно.

Наверное, нужно пригласить ее на свидание, а потом снять какой‑нибудь шикарный номер.

Или даже уехать на выходные.

Пока его не бросили к едрене фене.

– Папа!

Голос Евы был властным и требовательным. От изумления Адам едва не укусил Вику и торопливо отпрянул от нее, оборачиваясь.

Они стояли у порога, и Ася закрывала ладонью Еве глаза.

– Папа, – твердо продолжила малышка, и это обращение бросало то в жар, то в холод. Как будто его окатывали ледяной водой и поджигали одновременно. – Папа, иди со мной, – продолжала шмакодявка.

Адам изумленно взметнул взгляд на Асю и увидел, как она широко ухмыляется. «Да‑да, – говорил ей взгляд, – делайте, как вам говорят».