Горе от ума

(Садится.)

 

София

 

Позвольте… видите ль… сначала

Цветистый луг; и я искала

Траву

Какую‑то, не вспомню наяву.

Вдруг милый человек, один из тех, кого мы

Увидим – будто век знакомы,

Явился тут со мной; и вкрадчив, и умен,

Но робок… Знаете, кто в бедности рожден…

 

 

Фамусов

 

Ах! матушка, не довершай удара!

Кто беден, тот тебе не пара.

 

 

София

 

Потом пропало всё: луга и небеса. –

Мы в темной комнате. Для довершенья чуда

Раскрылся пол – и вы оттуда

Бледны, как смерть, и дыбом волоса!

Тут с громом распахнули двери

Какие‑то не люди и не звери,

Нас врознь – и мучили сидевшего со мной.

Он будто мне дороже всех сокровищ,

Хочу к нему – вы тащите с собой:

Нас провожают стон, рев, хохот, свист чудовищ!

Он вслед кричит!.. –

Проснулась. – Кто‑то говорит, –

Ваш голос был; чтó, думаю, так рано?

Бегу сюда – и вас обоих нахожу.

 

 

Фамусов

 

Да, дурен сон; как погляжу,

Тут всё есть, коли нет обмана:

И черти и любовь, и страхи и цветы.

Ну, сударь мой, а ты?

 

 

Молчалин

 

Я слышал голос ваш.

 

 

Фамусов

 

Забавно.

Дался им голос мой, и как себе исправно

Всем слышится и всех сзывает до зари!

На голос мой спешил, за чем же? – говори.

 

 

Молчалин

 

С бумагами‑с.

 

 

Фамусов

 

Да! их недоставало.

Помилуйте, что это вдруг припало

Усердье к письменным делам!

 

(Встает.)

 

Ну, Сонюшка, тебе покой я дам:

Бывают странны сны, а наяву страннее;

Искала ты себе травы,

На друга набрела скорее;

Повыкинь вздор из головы;

Где чудеса, там мало складу. –

Поди‑ка, ляг, усни опять.