Город одиноких котов
Возможно, я постарела, духовно обветшала во время своего последнего любовно‑судебного забега с турецким предателем, но эмоциональных качелей я больше не желала. Мне, покидающей офис Исмаила, так искренне захотелось тишины и покоя. Почему бы нет? – размышляла я, трясясь в полупустом вагоне стамбульской подземки. Путь предстоял неблизкий. Этилер находился за Золотым рогом, далее следовало пересечь Османбей, Медикийкой… Словом, качаться во чреве стамбульского поезда‑трубы, где все вагоны соединялись между собой обычным проходом‑гармошкой, нужно было, по меньшей мере, еще час. И я принялась размышлять под мерный стук колес, взвешивать, так сказать, свои шансы.
Находят же люди как‑то друг друга. Вот и змеёныш, когда‑то любимый до безумия, также нашёл себе сопостельницу, хотя явно понизил планку требований к прекрасному полу.
Актер вся земли турецкой, такое же перекати‑поле, как и я, летя вниз, в полное наркоманское забвение, докатился до карантинной жены: ни актрисы, ни какой‑нибудь гламурной художницы, а обыкновенной трущобной хипстерши, свободной, переходящей, как знамя, от мужика к мужику. И все же этот гаденыш притащил ее домой и поселил в своём хорошо мне известном логове в Нишанташи, под которым я сейчас как раз и проезжала в электричке‑трубе, не имея финансовой возможности воспользоваться услугами такси. Окончил же он как‑то свою перекатную жизнь, ну а я‑то чем хуже? Он смог, отчего и мне не попробовать? – думалось мне.
Словом, причина зависимости моей от благородного адвоката была ясна: он был добр ко мне, а меня, как и Бланш Дюбуа, когда‑то сыгранную мной в учебном спектакле на сцене Вгика, часто спасали добрые незнакомцы. К тому же адвокат мой был красив, и слушал меня внимательно, чуть склонив голову на бок. Рядом с ним определенно было тепло, спокойно и уютно.
И, когда через пару часов я добралась до своей фешенебельной квартиры, отмерив, для полной гармоничности картины, несколько километров от метро пешком (так как автобусы уже не ходили), я имела в голове целый план предстоящей операции по очаровыванию сердца Исмаила, моего прекрасного адвоката. Я вознамерилась по праву занять свободное место, захватив и его крепкое братское плечо, и, конечно же, доброе, милосердное сердце.
И вскоре мне удалось заманить его в гости. Кажется, тот ничуть не удивился, что я живу в таком престижном районе. Вероятно, он подумал, что лучшим достается лучшее, и все в моей жизни соответствует рангу сериальной российской звезды, следовательно, я могу себе позволить проживать в апартаментах с видом на Босфор.
И вот, Исмаил возник в дверях с бутылкой крепкого турецкого сухого. Конечно, с чем ещё можно было бы заявиться в гости к своей клиентке, безработной актрисе из России? Недолго думая, я расправилась с сухим турецким, мигом опьянела, чувствуя поддержку Исмаила во всех своих начинаниях. Я болтала, смеялась, блестела глазами – пускала в ход свои отработанные годами приёмчики, которые безотказно действовали на предыдущих страдальцев, выбранных мною в мужья. Я была чудо, как хороша, и сама собой любовалась. Говорила много и хорошо – о роли литературы в современном искусстве, нравственности и любви к богу.
Затем перешла в наступление, заявив, что жить нужно здесь и сейчас, что завтра не существует, как не существует и вчерашнего дня. Забалтывала, окручивала доверчивую душу, уводила простака за собой, в омут – дескать, посмотри, какие там глубины, нырни вместе со мной, красавчик, сам ведь пришёл, нам ли время терять?!
Я уселась возле его ног, такая беспомощная, такая трогательная, с виду совершенно неприспособленная к повседневному быту. Мой адвокат жарил мне картошку, а я, притворно смущаясь, задирала штанину, демонстрируя свою изрисованную татуировками ногу. Я методично проделывала эти трюки, с удовольствием отмечая, что парень смотрит на меня с восхищением и ужасом одновременно.
Апофеозом вечера явилось то, что я прилегла к Исмаилу на колени, полностью нарушив субординацию, и тут же сладко засопела. А, возможно даже и захрапела, кто теперь знает. Вероятно, в тот момент, он прожил всю палитру чувств, которую должен был бы ощущать мужчина, на чьих коленях вольготно расположилась флиртовавшая пять минут назад голубоглазая блондинка. Так или иначе, проснулась я от того, что Исмаил тряс меня за плечи.
– Оля, постойте! Не спите! Я так давно хотел вам сказать…
Конец ознакомительного фрагмента
