Господа Игры, том 2

Сейчас Зулейха молчала. Тайра чувствовала страх, но бояться мертвой некромантессы, не имеющей своего тела, заточенной невесть где между мирами, было глупо. Тайра досчитала до пяти, стараясь освободить свой разум от навязанного чувства, вышла в центр зала, заменяющего во дворце холл, и позвала.

– Зулейха! – Тайра осмотрелась по сторонам. – Я здесь. Я пришла. Выходи.

Шанкари затих и пропал, не оставив после себя ни единой серебристой ниточки. Тишина шуршала уличным песком и ветром, где‑то наверху упала какая‑то вещь. Звук был приглушенным, – скорее всего, на полу оказался ковер, но Тайра все равно вздрогнула и резко обернулась.

– Зулейха! – снова позвала Тайра. – Выходи, поговорим. Я знаю, что тебе страшно. Мне тоже страшно. Я тебя не трону. Выходи.

Тайра подождала еще немного, но Зулейха не откликнулась, не появилась на верхней ступеньке лестницы, не выглянула из одного из четырех дверных проемов первого этажа.

– Да и черт с тобой, – Тайра пересекла зал, вошла в следующий, с истлевающими диванами, длинными подушками, пустым кальяном и голубыми восьмиконечными звездами на стенах. Звезды складывались в надоедливый орнамент, будто кто‑то засыпал в калейдоскоп только белых и синих стекол, и поэтому математически верная композиция совершенно не восхищала. – Я ухожу.

Тайра пошла к окну. Входные двери были намертво запечатаны, и выбраться из дворца Тайра могла через окна и балконы. Она оторвала кое‑как прикрепленный вместо занавески кусок ткани и подергала раму. Окно не открылось: было забито гвоздями. Тайра осмотрела два соседних, но и из них торчали квадратные шляпки кривых ржавых гвоздей.

– Да ты издеваешься… – Тайра оглянулась назад и наконец‑то увидела Зулейху. Она сидела на когда‑то красном бархате дивана, сложив ноги по‑турецки, и наблюдала, чуть склонив голову.

Зулейха рассмеялась, и Тайра, найдя ситуацию забавной, улыбнулась в ответ.

– Это одиночная камера, если что, – напомнила Тайра. – Так ты меня не удержишь.

– Девочка, – Зулейха улыбалась, но улыбка была недоброй. – Девочка…

– Однозначно не мальчик. Чего тебе надо, Зулейха?

– Сколько тебе лет?

– Двадцать.

– Много. Гвендолин был двадцать один год, когда она ушла.

– А она ушла?

– Ее отпустили.

– А тебя почему не отпустили?

– Тебе не сказали, – Зулейха перестала улыбаться.

– Сказали, ты пообещала убивать каждую следующую некромантессу, поэтому ты здесь.

– Пообещала, да, – она кивнула. – Не веришь?

– Верю. Но это не все. Это повод. А причины я не знаю.

Зулейха застыла, будто превратилась в статую, и минуту просто смотрела на Тайру. Песок шуршал, задевая окна снаружи, Тайра отошла подальше, чтобы солнце не нагревало плечо.

– Девочка, – прошипела Зулейха. – Ты должна умереть. Должна уйти. Только тогда все закончится.

– Что закончится?

– Ты любишь ветер? – вместо ответа спросила Зулейха. – Я не люблю. За ним не слышно крыльев, не слышно шагов. С ним тревожно.

– Каких крыльев? Чьих шагов?

– Ты веришь в Бога, – Зулейха указала пальцем на Тайрин крестик, невидимый сейчас под одеждой. – В того, который умер. А в дьявола ты веришь?

– Нет, не верю.

– Надо наоборот, – посоветовала Зулейха. – Потому что Бога нет, а дьявол существует. Я видела его.

– В зеркале? – усмехнулась Тайра.

– Зеркала его боятся.

– Это как?

– Как тебе удалось? – Зулейха перетекла вперед, оказалась на четвереньках и медленно поползла к Тайре. – Как тебе удалось?

Тайра пошла вдоль стены, осторожно приближаясь к лестнице на второй этаж и надеясь, что Зулейха не заколотила все выходы на балкон.

– Чего тебе надо, Зулейха? Ты вытаскиваешь меня из постели, чтобы поговорить о Боге? Поздновато ты о нем вспомнила. Надо было при жизни.

– Бога нет, – Зулейха поднялась на ноги и пошла к лестнице, Тайре наперерез.

– Бога нет – значит, все дозволено. Знаем мы это, в школе проходили, – Тайра прикинула свои шансы пробежать мимо Зулейхи. – Только там все плохо кончилось, так же как и в твоем случае.

– Умри, аль′Кхасса, – приказала Зулейха и внезапно выкрикнула: – Сдохни! Ненавижу тебя! Сдохни!

Зулейха в один прыжок оказалась у подножия лестницы, Тайра обошла ее сбоку и перемахнула через перила. Зулейха развернулась и успела схватить Тайру за пятку, Тайра грохнулась на каменные ступени, развернулась на спину и второй ногой заехала Зулейхе по лбу. Зулейха взвыла, выпустила ее ногу, Тайра двинула ей еще раз, столкнув с лестницы на пол, вскочила, перепрыгивая через две ступеньки, поднялась на второй этаж, добежала до ближайшего балкона и, выбив ветхие двери плечом, выпрыгнула вниз.

 

Проснулась она ровно в три утра, как и в предыдущие четыре раза. Голова раскалывалась от боли, будто это Зулейха с размаху двинула ей ногой по лбу, но от Зулейхи Тайра всегда возвращалась целой и невредимой, даже выпрыгивая с балконов второго и третьего этажей. Значит, просто совпало… Значит, очередной цикл…

Голова болела уже месяц. Пытка длилась ровно одни сутки и оканчивалась так же беспричинно, как и начиналась. Через несколько дней все повторялось снова, таблетки были бессильны, целительская магия тоже, и только временная смерть помогала пережить эти ужасные часы. Нахождение за Гранью приближало постэффект, выбивая из графика и провоцируя недовольство Наставника, а потому этим способом Тайра не злоупотребляла. В Торфиорде в эти дни Тайра не появлялась: воспринимать новый материал с больной головой было невозможно, в Ишанкаре же к ее зеленым глазам уже привыкли, и Тайре удавалось пересидеть пары, не привлекая к себе особого внимания.