Господа Игры, том 2

Она протянула руку за заколкой, и он увидел, что в его ладони могли бы поместиться две ее.

– Давай провожу, – он снял с вешалки свою куртку и открыл дверь, пропуская ее вперед. – Пройдемся немного вместе, пока не успокоишься. Нечего по ночам по городу одной шляться.

– За город беспокоишься? – спросила Тайра, и по ее тону Айгер понял, что она начала приходить в себя.

– Конечно, за город, – рыкнул он. – А то от тебя, ведьма, оказывается, чего угодно можно ожидать.

 

Воскресенье выдалось солнечным и теплым. Идти Тайре было некуда, дел не предвиделось. После вчерашней прогулки с Айгером она долго не могла уснуть, вспоминая его теплые руки на своей спине, и проснулась рано, с первыми лучами ишанкарского солнца. Тайра пыталась отвлечься от мыслей о желаниях, которые вызвал в ней его поцелуй, но выходило плохо: плечо все еще чувствовало прикосновение его губ и щеки пылали то ли от мыслей о том, что все могло окончиться совсем не прогулкой, то ли о том, что все случившееся между ней и Айгером мог видеть Змей. Тайра убрала в комнате, полила цветы, переделала все, что было возможно, а впереди все еще оставался целый ничем не занятый день.

Урюк цвел, как и весной, времена года проходили мимо него. Тайра сидела на скамейке и наблюдала за медленно облетающими лепестками. Очередной роман Джейн Остин, который вручила ей Гудрун, лежал рядом, Тайра так и не смогла в него заглянуть.

Йен подошел и сел рядом. Тайра попыталась подскочить и поприветствовать его, но он положил руку ей на плечо.

– Это лишнее, – мягко сказал он. – Рад тебя видеть.

– Правда рады? – спросила Тайра.

– Я соскучился по тебе, – признался Наставник, – хотя ты очень быстро отошла. Я думал, тебе понадобится больше времени.

– Змей сказал, я спала почти пятнадцать дней. А по словам Макса, меня не было неделю.

– Змей забрал тебя в одно из искажений, в тени. Сообщил об этом мне и Бергеру, чтобы мы не волновались. А еще он сказал, что ты была будто в коконе из единой тьмы. Он боялся к тебе приближаться. Наблюдал со стороны.

– Это единая тьма помогла мне быстрее восстановиться?

– Возможно. В монсальватских книгах про древних некромантов я такое встречал, но относил это к разряду неподтвержденных легенд. Единая тьма исцеляет только путем уничтожения чего‑либо… Разве что она очистила твое тело от моей магии, забрав мой гнев и мою ненависть, которые я вложил в заклятье… Надо будет перечитать. И поблагодарить Змея не помешает, а то я был с ним слишком резок.

– Он ушел. Сказал, что далеко и вернется нескоро.

– Ушел и ничего не разрушил, надо же, – Йен осмотрелся. – Вы друг друга компенсируете.

– Что это значит?

– С тех пор как вы начали общаться, он больше не наносит урона Ишанкару. Будто установилось некое равновесие, как если бы давление выровнялось внутри и снаружи. Раньше он без необходимости не заходил за Второй Рубеж, а теперь может свободно гулять по Ишанкару. Замок перестал сыпаться при его появлениях.

– И почему же он так редко тут бывает?

– Не хочет ходить на Советы. Но это его тайна. Ты же не сдашь Змея аль‑Малику или сэру Бергеру?

– Разумеется, не сдам, – Тайра улыбнулась.

– Почему ты не пришла в Башню?

– Я приходила, но вас там не было, Башня была запечатана, я не стала снимать печать и ушла. Я хотела попросить прощения.

– За что?

– Толком и не знаю, сэр. За все. Я вроде бы и сама жертва обстоятельств, но все равно чувствую себя виноватой. Я не хотела лезть в вашу семью, я помню про границы дозволенного, просто так получилось. Извините.

– И ты меня извини, – сказал маг. – Если кто и должен просить прощения, то это я. Толком тоже не знаю за что, но на душе у меня было неспокойно. Убивать собственную Ученицу я точно не собирался.

Йен взял в руки ее книгу, полистал и положил обратно на скамейку.

– Роман о любви? Это у тебя после ван Хинкеса?

– Это у меня после Гудрун, – усмехнулась Тайра. – Она все еще тешит надежду сделать из меня женщину.

′Т Хоофт помолчал какое‑то время, не смог сформулировать нужного вопроса и спросил:

– А Айгер?

Тайра всегда была осмотрительной, особенно с парнями, и Йен был уверен, что такой глупости, о которой думала Магдалена, она не совершит, но на всякий случай, допуская ничтожную вероятность этой странной сделки, все же поинтересовался.

Тайра посмотрела на Наставника – госпожа Магдалена наверняка раскусила Айгера и поделилась соображениями с мужем – и снова усмехнулась:

– Да нужна я ему… Он потребитель услуг, а что с меня взять? «Пятилепестковый лотос» вы мне в руки брать запретили, поэтому мы разошлись друзьями.

Йен почувствовал облегчение. Он всегда знал, что иносказание – это искусство.

– Он мне не подходит, – уже серьезно сказала Тайра.

– В смысле «не подходит»? – уточнил маг.

– Не подходит как сексуальный партнер.

– И как ты это узнала, если вы разошлись… э‑э… друзьями?

– Не знаю. Просто поняла, что живым он от меня не уйдет, если мы… ну… это… – Тайра смутилась и покраснела. – Мы несовместимы. Он слабый маг, он бы не выдержал, если бы я хоть немного раскрылась… Я читала об этом в книгах про Зулейху и Гвендолин, просто со мной раньше этого не случалось.

– А зачем же соглашалась на такую цену, если знала, что Айгер связи с тобой не переживет?

– Я вообще плохо понимала, на что соглашалась, сэр, тогда времени думать не было, а потом надеялась, что Айгер это просто так сказал, для красного словца, – попыталась оправдаться Тайра. – Думала, он меня на слабо берет… А оказалось, что он все это серьезно, но я и тогда не знала, что он мне не подходит, я это поняла позже, когда он ко мне прикоснулся.

– Прикоснулся? И как же он к тебе прикоснулся? – нахмурился маг.

Тайра осторожно взглянула на Наставника, но тот ждал ответа.

– Он меня поцеловал, – ожидая бури, все же призналась Тайра. – В плечо.

′Т Хоофт молчал.

– Вы его не убивайте, сэр, пожалуйста, – взмолилась Тайра, поняв, что Наставник так и не произнесет ни слова. – Он больше ничего не сделал. Он сразу все понял. Он и так чуть сознание не потерял от одного только поцелуя… Он хороший.