Грань невозврата. Книга первая. Амулет тьмы
И тут она вспомнила про ингалятор, лежащий в сумочке. Ее подруга Анна попросила купить его для своего сына, страдающего бронхиальной астмой. Пулей она дернулась к сумочке и вытрясла из нее содержимое. Ингалятор выпал из нее, как водится, последним после губной помады от Мэйбелин и распакованной пачки влажных салфеток.
Все признаки говорили о том, что у Максима начался приступ астмы. Неожиданно возник в памяти день их первой встречи, когда он хвастался своим спортивным прошлым. Якобы, он завоевывал первые места по гребле и биатлону.
– Держись, Максик! Вдыхай!
Вставив мундштук ему в рот, Кристина надавила на баллончик. Максиму стало лучше, но не сразу. Первый впрыск он не почувствовал, будто комар ужалил слона. Для верности она решила еще раз впрыснуть лекарство ему в рот. После этого Максим задышал полной грудью, вдохи и выдохи были очень глубокими.
– Блин!! – Отзывался он. Вдохнув еще пару раз, он стал кашлять, отчего синюшный цвет лица сменился на красный.
– Максик, ты как? – Испуганно спросила его бледная Кристина, сжав обеими руками баллончик.
– Что за черт!?? – Задал риторический вопрос Максим. Кристина смотрела на него с глубоким чувством сострадания. Отдышка продолжалась еще несколько минут. От нехватки воздуха стало дурно. Еще несколько минут все плыло перед глазами.
– Максик, я не знаю, – тихонько мотала она головой, – ты вдруг стал задыхаться, – и начала гладить его по лицу, – я так испугалась за тебя.
– Все хорошо, – тихо ответил он.
– Максимчик, у тебя что, астма!? – Взволнованно спросила Кристина.
– Да нет, – задумчиво ответил он, – у меня ее никогда не было.
– А что это тогда было?
– Понятия не имею.
Визит экипажа «скорой помощи» ощутимых результатов не принес. Врачи ничего внятного не сказали, только то, что приступ удушья мог быть ничем иным, как аллергической реакцией. Единственным виновником в этом случае становился аромат духов, которые Максим подарил Кристине. Ими она и подушилась перед визитом к нему. Оставалось лишь найти объяснение тому, почему аллергия никак не проявилась раньше, ведь Кристина пользуется ими уже давно.
– Макс, сходи к врачу, я умоляю!
– Зачем? Я здоров, все нормально! – Отказывался он.
– Блин, ты сейчас чуть не умер, Макс! Это ладно у меня был этот ингалятор! Сходи, я тебя умоляю!
Тут Максим внезапно перестал спорить, поняв, что стоит прислушаться к женской интуиции, которая, как известно, не ошибается. Он знал об этом не понаслышке. Трудно представить, сколько раз Кристина его выручала, когда они ехали в машине, и вдруг становилось не по себе, и она просила свернуть куда‑нибудь. Максим, хоть скрипя зубами, но повиновался. И случалось так, что через пару сотен метров происходила авария. Да и у самого Максима была интуиция. Вот только доверять он ей не спешил! И как же не хотелось тратить время на посещение врачебных кабинетов!
Глава шестая
Поликлиника, куда пришел Максим, была практически безлюдная. Где‑то на нижних этажах слышались голоса посетителей и врачей. Никто из них почему‑то за последний час не поднялся на тот же этаж, на котором он находился. Хотя врачи, к которым в основном все ходят, находятся как раз здесь. Пройдя обследования, он ожидал терапевта, у которого имелись результаты анализов и заключения специалистов. Максим решил прийти пораньше, чтобы не сидеть в километровых очередях. Не было никакой радости смотреть, как по вине одного рассеянного посетителя сбивалась вся очередь. А эта коронная фраза «Я только спросить»!
Терапевта долго не было. От скуки Максим стал глядеть в окно, освещавшее коридор. Таких окон было три. Несколько раз он наблюдал, как воробьи один за другим садились то на одну ветку, то на ветку пониже. Затем он переключал внимание на едва заметные колебания веток деревьев от ветра. Все стихло. Он по нескольку раз разглядывал бумажонку прямоугольной формы, на которой было написано время посещения, фамилия и инициалы врача и номер кабинета.
Рассмотрев каждую стенку в коридоре, он принялся прощупывать неудобную, стоявшую справа от кабинета терапевта скамейку, старую как сама больница. От сиденья на ней пятая точка становилась чуть ли не квадратной. За все это тянущееся как резина время мимо полусонного Максима прошло несколько врачей. Кто‑то из них даже интересовался, какого врача тот решил посетить, тем самым как‑то разбавляя скуку.
Через какое‑то время ему совсем стало грустно. Взгляд переместился на бетонный пол, и он стал изучать многочисленные крапинки. Они были разных форм, цветов и размеров. Но, спустя несколько минут, наскучило и это. Он пару раз зевнул, да так, что челюсть захрустела словно печенье. Больше развлечений в больничном коридоре не было, и он стал играть в чехарду со своими мыслями.
Произошедшие в его жизни события перелистывались в голове как страницы альбома с фотографиями. Что только не вспоминалось! И первая поездка с отцом на рыбалку, и похороны дедушки, и переезд в квартиру после долгого ремонта. Все перемешалось! Поток воспоминаний был нескончаемым, но через некоторое время утомил и он. Усевшись поудобнее, он закрыл глаза, чтобы ожидание было более приятным. Но тут поднялся ветер…
Да такой, словно кто‑то включил огромных размеров промышленный вентилятор. Мало того, он еще и усиливался. Если сначала он казался простым, разбрасывающим по коридору газеты сквознячком, то теперь это был чуть ли не ураган.
Максим увидел, как от стен отходили обои, с информационных досок и табличек отлетали плакаты и буклеты, скамейки двигались по полу с таким противным скрежетом, что становилось больно в ушах. Ветер задувал так сильно, что невозможно было устоять на ногах, и тяжело было дышать. Максима сносило ветром в сторону окна в конце коридора. Он изо всех сил старался удержаться на ногах, сощурив глаза и стиснув зубы. Ухватившись за дверную ручку, он пытался удержаться, но потоком воздуха его начало отрывать вместе с ручкой и ошметками дверного полотна.
