Хозяева плоской Земли. Путеводная симфония

Так вот, я как‑то вычитал, что на телефонные кабели привешивают новый способ связи, который на большой земле прозвали «Интернетом». Журнальчик, в котором я это вычитал, был позапрошлогодний, из чего я сделал вывод о том, что технология эта должна быть уже достаточно неплохо освоена, и поделился соображениями с Кроули. Как ни странно, он сразу смекнул, к чему я клоню, и отправился наводить справки по своим каналам, а мне велел не сводить глаз с заходивших к нам изредка кораблей, чтобы при первой же возможности немедленно отправляться навстречу команде и пассажирам с расспросами об этой новинке и о том, насколько она там у них в ходу. Как потом оказалось, спохватились мы вовремя, то есть, оказались не в конце уходящего в даль технологического паровоза, а где‑то в середине. Когда мы в два голоса заговорили о необходимости иметь интернетную связь с континентом и через неё привлекать новых туристов, оказалось, что до старейшин эта тема уже кем‑то доводилась, но не заинтересовала и не получила поддержки, а сейчас наша вторая волна информации была воспринята не настолько в штыки, чтобы быть отметённой с порога. Из Санестола Кроули сперва переговорил по проводу со своим континентальным родственником, и тот обещал максимально оперативно прислать ему свежую прессу по интересующей нас проблеме. Заодно Кроули пообщался с тамошними старейшинами на предмет переброски кабеля от них к нам, чтобы мы могли как следует развернуться и стать рупором всего острова. Санестол, если помните, это наш запад, там постоянно штормит, там кружит Гольфстрим, одним словом, там не то место, которое могло бы поспорить с нашим югом за первенство на туристической стезе. Все понимали, что будущее за югом. Мы же могли клятвенно обещать, что приведём своих клиентов полюбоваться на их сухопутные достопримечательности. В результате проделанной в разных направлениях работы меньше чем за два года мы обзавелись собственным мощным по тем временам сервером, нашли толковых ребят среди городских, и под моим и Кроули бдительным руководством был создан вполне презентабельный сайт, рассказывающий о радостях отдыха у нас на острове. Пришлось, конечно, повозиться с оформлением, то есть с фотографиями, поскольку изначально ни у кого из наших тут фотоаппаратов не было, потом выяснилось, что никто не умеет плёнки проявлять, потом удалось собрать целый фотоархив, распечатывая результаты в Исландии за большие деньги, потом всё это было там же отдано на сканирование, и, наконец, ура, сайт заработал. А поскольку в те времена активность в интернете только‑только зарождалась, его постепенно стали замечать и, о чудо, действительно, приезжих прибавилось. Не так, чтобы гавань забилась приходящими по дюжине на дню кораблями, но раз в неделю кто‑нибудь да бросал у нас якорь. Раньше судно‑два в месяц – уже хорошо. Старейшины даже забезпокоились, не слишком ли они позволили нам много свободы в наших электронных активностях, поскольку, не испытывая от большой земли никогда никакой особой зависимости, мы не хотели в одночасье потерять свою самобытность и стать придатком какой‑нибудь державы. Туризм туризмом, но золотая середина, по их мнению, выдерживаться должна. А то, не ровён час, снова примчат любители обращать всех в свою религию или пить с утра до ночи – кому такая радость нужна? Кроули с этими замечаниями соглашался, не мог не согласиться, однако я видел, что новые клиенты пробуждают в нём живой азарт и желание, чтобы их было больше. Наш сайт никого не обманывал и не вводил в заблуждение. На пару со стариком мы писали в текстах всё честно, как есть, сразу давая понять желающим к нам наведаться, что именно они могут здесь ожидать, а чего – ни за какие коврижки. Поэтому в итоге наши гости оказывались в целом людьми взрослыми, повидавшими мир, уставшими от его суеты и решившими провести несколько дней в уединении, среди почти первозданной природы и суровых, как им могло показаться, аборигенов. Могу вас заверить: разочарованным от нас не уезжал никто.

Пока мы заполняли сайт, произошло несколько довольно значительных событий, которым я поначалу не придал должного значения, но которые, вот увидите, повлияют на дальнейший ход моего рассказа. Во‑первых, Тандри нашла‑таки свою судьбу. Во‑вторых, собирая разрозненные достопримечательности Фрисландии под одну общую крышу сайта, я не только ещё сильнее проникся любовью к своей родине, но и ощутил в себе определённые задатки летописца. Я буквально чувствовал, как под моими пальцами оживают образы из легенд, как скупая история наполняется жизнью и как интерес к ним посторонних сторицей возвращается ко мне энергией и желанием продолжать творить дальше. Нет, я ничего лишнего не сочинял: это было бы не честно ни по отношению к гостям, ни к нашему острову, не требующему лишних симпатий ценой досужего обмана. Просто мне казалось, что я умудряюсь находить даже в заурядном нечто такое, что влекло к себе окружающих и множило ряды наших постояльцев и мешочки с деньгами в сундуке Кроули и в комоде моей матери.

Кстати, о деньгах. С прибытия на наш остров капитана Кука сотоварищи сразу после второй мировой в их отношении произошли если не разительные, то довольно существенные перемены. У нас появились банки. Точнее, банк. Он так и называется – «Фрисбанк». Банк по континентальным меркам крохотный, в каждой из нескольких разбросанных по острову контор трудится от силы два‑три человека, но он представлен во всех основных городских центрах и оказывает услуги, в частности, приезжим, у которых, как вы понимаете, нет возможности расплачиваться по‑прежнему находящимся у нас в обороте золотом. Ни одна из интересующих вас лавок просто так ваши деньги не примет, будь то кроны, доллары или что ещё. Бумажки нам ни к чему. Поэтому вы первым делом идёте с корабля в ближайшее отделение «Фрисбанка» и покупаете там на ваши бумажные активы наших золотых монет, которыми впоследствии со всеми и расплачиваетесь. Банк же собирает полученные фантики в одну кучу, и кто‑нибудь из сотрудников время от времени садится на отплывающий корабль (в сопровождении парочки хорошо обученных драться и стрелять богатырей) и отправляется на большую землю либо менять их на драгоценности, либо сразу закупать нужные для острова вещи. В итоге никто не в накладе, и все довольны. Со временем «Фрисбанк» зарекомендовал себя так хорошо, что старейшины передали ему право на выдачу ссуд, чем раньше занимались собрания фортусов, не ниже. Ссуды, разумеется, безпроцентные, как того всегда требовал фолькерул. Образовывались из обязательных ежегодных пожертвований всех постоянных обитателей Фрисландии. Тоже безпроцентных. Если дело, под которое давались деньги, начинало процветать, банк участвовал в его прибылях, а вместе с ним, все, чьи пожертвования участвовали в данной инвестиции. Если прогорало, что ж, участников оказывалось так много, что потери для каждого почти не ощущалось. В любом случае все знали, кому и на что идут средства, и это придавало желания всячески молодому предприятию содействовать. Кроули никаких займов не брал из принципа, привлекая средства другими способами, описанными выше. Видимо, его ирландская душа не любила делиться. Лично я был бы более открыт для общественных денег, но какое начальство станет считаться с мнением лишь недавно расставшегося с детством сотрудника?

Я, конечно, шучу. Кроули меня по‑своему, по‑стариковски любил и доверял, думаю, гораздо больше, нежели я того заслуживал. Ему нравился мой слог. Сам он, я уверен, мог написать заметки для сайта гораздо лучше, но для него появившийся у нас в конторе старенький компьютер представлялся чем‑то диким и неприступным, так что сиживал за ним только я, а Кроули считывал получавшиеся тексты, иногда правил и часто хвалил. Фрисландию он изучил неплохо, правда, соглашался, что недостаточно для составления полноценных законченных легенд, а тем более для проведения экскурсий, которые включали выезд «на место», прогулку с гидом, то есть, со мной, мимо достопримечательностей, выслушивание запоминающегося (о, я старался!) пересказа связанных с ними событий, перекус в ближайших заведениях, ночёвку, и после свободного времени – либо возвращение, либо дорогу к следующей точке на предложенном нами маршруте. При этом подобные экскурсии, особенно многодневные, приносили нам наибольшие прибыли. Иногда в группе оказывались не только заморские гости, но и наша местная публика, главным образом, с детьми, которым мои рассказы почему‑то тоже нравились.