Хозяйки черного кота. Выстрел из прошлого

– В книжках и принцы круче, – парировала Ира, подколов, таким образом подругу, и таким своеобразным, свойственным только ей способом, поддержав Федора, который ни на шаг не отходил от возлюбленной.

Чаев благодарно кивнул ей головой, а Кира не стала ничего отвечать этим спевшимся против нее наглецам и пошла купить мне колбаски.

После хорошего перекуса мы уже стали беспокоится, почему зрителей так долго не зовут в зал. Мы не слышали ни единого звонка, хотя по времени уже давным‑давно должен был начаться второй акт. Люди в буфете, как и мы, стали негодовать, и, наконец, общей толпой мы ринулись к залу. Однако, все двери в зал были закрыты. А затем, я внезапно услышал пронзительно громкий и такой знакомый голос следователя Коновалова: "Продолжение не ждите. Убит главный герой. Прошу всех зрителей покинуть помещение".

 

Глава 4

 

Сказать, что мы были удивлены – ничего не сказать. Даже мне, коту, и то стало как‑то не по себе, а что уж и говорить о чувствительных любителях театра! Всем зрителям сказали расходиться и не мешать следствию. Люди удивлённо и недовольно потянулись к выходу, но только не мои хозяйки: эти не могли упустить возможность принять участие в расследовании. Тем более, раз их начальник был здесь. Вот так, вчетвером, (да, Федор не отставал от нас), мы направились наперерез толпе зрителей, прямо к месту преступления.

У входа в зал, путь нам преградил сам Коновалов. Выглядел он, я вам скажу, так, словно он проводил воскресный вечер с друзьями в баре, а его оторвали от такого приятного занятия и срочно вызвали расследовать убийство. Такой возбужденный и недовольный вид у него был. А уж когда он узнал в двух нарядных девушках, которые пробивались в зал, своих стажерок, он просто вышел из себя и начал кричать.

– Это еще что за компания! Всем очистить помещение! Не дадут спокойно поработать! Так, а вам, расфуфыренным дамочкам, здесь нечего делать, косметика и вечерние платья ума точно не прибавляют, идите домой. Быстро!

Я конечно не струсил, но все‑таки перестал выглядывать из сумки, у моих девочек и без меня назревали крупные проблемы.

– На правах сотрудников Следственного комитета, мы имеем право посмотреть место происшествия и, более того, участвовать в расследовании, – завопила Ира.

Кира, увидев, как голова Коновалова краснеет и вот‑вот взорвется от возмущения, решила его спасти и уточнила: "На правах стажеров и ваших непосредственных подчиненных, а также на основании нашего трудового договора. И, поэтому, Николай Леопольдович, вы прекрасно понимаете, что не уполномочены лишать нас наших законных прав".

Кира и Ира зашли в зал, следователь недовольно покосился на девушек, но ни слова возразить не смог.

– Я сказала ему то же самое, только в той форме, которую он более всего заслуживает, – сказала Ира.

– Но не стоит забывать о субординации, – парировала Кира.

– Какая субординация!? Он не компетентен в своем деле, всегда ведет следствие спустя рукава, кощунство подчинятся такому псевдоначальнику!

– Ох, Ира, давай скажем откровенно, тебе лишь бы просто устроить скандал.

– А тебе, Кира, лишь бы просто вправить мне мозги, даже несмотря на то, что у нас под носом лежит труп.

И действительно, труп совершенно не располагал к ссорам и крикам. Мой зоркий глаз через дырку сумки разглядел, как он лежал посреди сцены, там же, где его настиг выстрел совсем не бутафорского пистолета. На сцене, около него, собралось немалое количество людей и можно было подумать, что все они играют в каком‑нибудь нелепом спектакле, но, увы, почти все они были здесь по долгу службы. Около убитого склонялся судебно‑медицинский эксперт по фамилии Ермолаев, я его узнал по большим седым усам, он мне пару раз встречался в том самом буфете Следственного комитета. Настоящий профессионал своего дела, работает уже почти 40 лет, да еще и любитель кошек, ко всему прочему, всегда меня колбаской угощает.

Недалеко от него, нервно шагая из стороны в сторону и многократно повторяя фразы: "Как такое могло произойти?" и "Какой теперь будет скандал!", находился довольно упитанный мужчина в сером деловом костюме и круглых очках на совершенно лысой голове. Он – директор театра, это я сразу понял по его виду и поведению. Да и сами посудите, ну кого еще может так сильно волновать безупречная репутация театра, как не его директора? По краям сцены стояли сотрудники полиции, видимо приехавшие вместе с Коноваловым, раньше я их нигде не встречал. Один из них как раз помогал ему вскарабкаться на сцену.

Мои хозяйки его примеру не последовали и решили наблюдать за происходящим со зрительных мест, благо, сцена возвышалась над полом зала всего лишь на полметра. Прямо около нас, на первом ряду зрительного зала, безутешно рыдал немолодой мужчина, который держался за голову и в истерике все выкрикивал: "Сынок! Мой дорогой сынок! Мое милое дитя!". Здесь и без моей кошачьей логики было ясно, что он отец погибшего актера. Он был так убит горем, что мои хозяйки не могли сдерживать своего сочувствия, Кира даже незаметно смахнула набежавшую слезу. Мы решительно направились прямо к нему, и не успела Кира сказать: "Не нужна ли вам помощь?", как Коновалов в ярости крикнул: "Вызовите этому человеку скорую помощь, у него истерика!". Один из полицейских набрал нужный номер и, по настоянию следователя, вывел бедного отца из зала, тот якобы мешал расследованию. Мне показалось, что потерпевший ужасно раздражал следователя. Почему‑то, даже больше, чем мои хозяйки. Наверное, он просто на дух не переносит психующих людей, а может, у него просто совсем нет сердца.

Пока мы наблюдали за происходящим, к нам незаметно подобрался Федор и сразу же объявил, что вернулся к нам для того, чтобы нас защищать, а то вдруг убийца ходит где‑то рядом. Да уж, хорош защитник, нас скорее Ира защитит со своим ножом, чем этот худощавый официант!

– Ну конечно, вас защитить, ага. Киру свою ты пришел защищать, а бедный кот и беззащитная Ирочка тебя мало интересуют! – указав в самую суть, заметила, Ира.

– О, да, и главная особенность этой беззащитной Ирочки – чуть что, угрожать ножом, – усмехнулся Федор.

– Вот, молодец, Федя, умеешь красиво поддержать спор, уважаю тебя за это, а Кирочка моя почему‑то не ценит в тебе это прекрасное качество.

– А ничего, что человек, о котором ты говоришь в третьем лице стоит рядом с вами и все слышит? – возмутилась Кира.

– О, это совершенно НИЧЕГО, – наиграно сказала, Ира.

– Ответила бы я тебе, Ирина, но сейчас есть дела поважнее наших споров, – серьезно сказала Кира, услышав шум в фойе.

Мы приблизились к открытой двери и увидели, как врачи скорой помощи уносят на носилках потерпевшего, все‑таки просьба следователя вызвать скорую помощь оказалась очень кстати. Не успел я об этом подумать, как со сцены раздался громкий голос Коновалова. Он, подозвав к себе директора театра, спрашивал его об убитом.