Храбрецы

«Столько мольбы» – Олег нахмурился. – «Нет»

– Нет, – он свёл брови ещё ближе. – Нам не по пути.

– Хорошо, извините, – прошептала Лена, до дрожи сжимая в руках свой нож. – Вы мне правда очень помогли, спасибо.

– Что за мир, в котором мы живём, а? Убийца выслушивает благодарности, – усмешка сняла боль. – Похоже, все действительно сошли с ума.

Она не ответила, быстро развернулась и засеменила прочь. Остановилась лишь на повороте. Всё тело её напряглось и вытянулось, как у вставшей на дыбы кошки. Несколько медленных шагов назад, словно впереди разверзлась бездна.

А потом появилась Клякса.

Олег ошибался, определяя её рост двумя жалкими метрами. Три, не меньше. Теперь он мог рассмотреть эту тварь вблизи: склизкая чёрная масса вся перекатывалось, как у гусеницы, а поверхность её усеивали фиолетовые точки, мерцающие во тьме тела. Олег заглянул в белые провалы глаз, глубокие, без дна. Кошмар наяву.

– Эм, здравствуйте? – испуганный писк привёл его в чувство. – Здравствуйте!

Клякса ничего не ответила. Она вдруг накинулась на девушку, полностью покрывая собой, пока та беззвучно не растворилась в океане чёрной материи.

Олег закричал.

 

Глава 4. В могиле

 

 

Больница встретила его неприветливо.

Олег заехал со стороны приёмного покоя, через шлагбаум, который пришлось поднимать вручную. Пошёл дождь.

Дорогу к моргу, он, к сожалению, запомнил хорошо. Здание находилось у самого края – изгой. Бежевый кирпич и решётки на старых деревянных окнах казались до боли знакомыми. Подобный образом, выглядела большая часть зданий любой российской больницы. Иногда попадались варианты с идиотской белой плиткой, но в основном ею были облицованы внутренности – попытка скрыть уродство.

Старый, местами битый асфальт мог бы ещё сильнее мешать передвижению, но Олег с такой яростью толкал вперёд свой импровизированный транспорт, что выбоины не казались ему проблемой. Надо сказать, что управлять велосипедом с телегой было сложнее, чем машиной: тормозить сложно, управляемость низкая, а если разогнался, то будь готов к аварии.

«Это действительно тебя сейчас волнует?» – тяжёлые мысли нахлынули с новой силой.

Нет, к сожалению.

Дверь была приветливо открыта. Олег снял капюшон и отряхнулся, как мокрая собака, чтобы не устраивать в здании потоп. Стоило зайти внутрь и прикрыть за собой дверь, как шум дождя резко стих, только глухо стучали по крыше капли.

– Есть тут кто?

– Есть! – крик раздался откуда‑то из глубины. – Сейчас подойду!

«Как темно» – Олег достал фонарик. – «Надеюсь, ты ещё работаешь, дружище»

Луч света разогнал мрак помещения и выхватил несколько столов с телами. Они были завёрнуты в плотную белую ткань и перевязаны верёвкой, видимо, для надёжности.

– Добрый день, человек с фонариком, – к нему вышел крепкий мужчина средних лет, в грязном фартуке и халате. – А я вас помню!

– Всё верно, я уже был вчера, приходил на опознание, – сказать это было непросто.

– Кажется, ваша жена… сбила машина, так? – он задумчиво огладил густые чёрные усы. – Напомните ФИО.

– Шишкина Екатерина Дмитриевна.

– Хм, я её ещё не упаковывал, кажется, – патологоанатом развернулся. – За мной.

– Зачем вы их «упаковываете»? – Олег шёл рядом с врачом.

– Эти трупы никому не нужны, понимаете? – он развёл руками. – Их, скорее всего, никто не заберёт, хотя я и очень на это надеюсь. Вы вот пришли, может ещё кто заглянет на огонёк. Ну а если не заглянет, то я их похороню, у нас тут церковь есть.

– Значит, выполняете свою работу до последнего? – Олег был приятно удивлён. – Это вызывает уважение.

– Не стоит, я просто выполняю свой профессиональный долг, – сухо заметил врач. – Когда человек вдруг становится неподвижным куском мяса, лишённого жизни, к нему пропадает интерес. Родственникам неприятен мертвец, это словно злой двойник человека, которого ты любил, понимаете?

– Не знаю, мне не противна моя жена, – Олег сморгнул слёзы.

– Позвольте предположить? Вы видели разные смерти? – они подошли к настежь открытым дверям трупохранилища. – И кошмарные, я так думаю, тоже.

– Вы правы, – Олег шмыгнул носом. – К сожалению.

– Ну вот, люди, которые видели смерть ранее, воспринимаю такие места иначе, да и саму смерть тоже, – патологоанатом пожевал губы. – Людям противна смерть хотя бы потому, что она неизбежна. Для человека естественно цепляться за иллюзорное ощущение вечности. Думаете, почему старики регулярно наводняют собою поликлиники? Они бы и не ходили, не слушали врачей, не верили диагнозам, но они хотят жить. Смотрят на календарь и думают: «Сколько понедельников мне осталось?».

– Странно конечно, я вот, лично, никогда смерти не боялся, – здесь было холоднее, чем на улице, на столе лежал самодельный факел, с трудом освещая комнату. – Человек ведь познаёт её в самом детстве.

– Вы имеете в виду, когда умирают престарелые родственники? – приподнятая бровь выглядела забавно.

– Нет, когда он сам кого‑то убивает, – Олег огляделся. – Давайте достанем мою жену.

– Давайте, – вздох вышел тяжёлым. – Ваш фонарик просто спасение, оставите мне его, как закончим? Подкатывайте сюда!

– Разумеется, – Олег хмуро разглядывал дверцу морозильной камеры. – Ну что, достаём?

Странно.

Мужчина задумчиво разглядывал её лицо. Грусть куда‑то ушла. Удивительным казалось ему то, что она выглядела безмятежной, несмотря на страшные переломы.

– Они кажутся такими спокойными в смерти, – прошептал врач. – Ей занимался наш судмедэксперт, потом уже сюда, на хранение.

– Это уже не важно, – Олег попытался переложить тело, но свежие синяки о себе напомнили. – Поможете?

Вдвоём они сумели переместить голую Екатерину на каталку. Олег стиснул зубы, чтобы не закричать от боли и ужаса.

– Знаете, меня всегда поражало ваше безразличие, – патологоанатом снова приподнял бровь. – Ну, легендарный врачебный цинизм.