Хранительница серых скал

Друзей встретили восторженными приветствиями. Эрик заметно повеселел, присоединившись к шумной компании. Он, обычно довольно сдержанный в выпивке на фоне остальных своих собутыльников, сегодня пил наравне со всеми. Временами на его гладкий высокий лоб набегала тень, молодой человек замирал на пару мгновений, а потом мотал головой. Никто из свиты принца не знал, что на самом деле его тревожит, они считали, что виной всему письмо короля. Однако, это было не совсем так. Прогулка в деревню, а потом и блуждания по лесу дали повод для новых размышлений и опасений. Уступив мольбе Сандры, Эрик действительно покинул поляну, но не ушел совсем. Вместо этого он затаился среди все еще зеленого кустарника, чтобы понаблюдать за девушкой. Уж очень странным было ее поведение. И он увидел. И увиденное повергло его в ужас. Нечто невидимое наносило Сандре глубокие раны, девушка стояла неподвижно, сжав бледные до синевы губы и зажмурив глаза. Она тихо стонала, но не двигалась с места. А неведомые силы продолжали терзать ее тело. Эрик не выдержал и осторожно попятился назад. Он старался ступать неслышно, все его существо охватил страх. Казалось, что незримый враг сейчас бросится и на него. Как бороться с тем, кого даже не видишь? Здесь не поможет ни острый кинжал, ни меч, ни лук. Даже эта ведьма сейчас покорно стояла, даже не пытаясь сопротивляться. Почему? Она не могла или не хотела? Хотя вряд ли кто‑то в здравом уме согласится добровольно терпеть такое. Но кто сказал, что девчонка в своем уме. Она сразу показалась ему странной. Странной, но хорошенькой, притягательной своей немного дикой красотой. И ведь он сегодня почти поцеловал ее. Так манили прикоснуться к себе эти нежные приоткрытые в волнении губы. Эрик остановился лишь потому, что захотел продлить очарование, поиграть немного, оттянуть сладостный момент первого поцелуя со странной дикаркой. А потом увидел… Он пока не подобрал определение тому, что видел в лесной чаще.

В руке принца оказался очередной наполненный до краев кубок, голова все больше туманилась, шум пирушки накатывал на него волнами.

– Приведите мне ведьму! – вдруг взревел Эрик. – Сюда!

– Эрик! – Лицо кого‑то из друзей оказалось перед ним, но он даже не смог вспомнить имя того, кто стоял сейчас перед ним. – Ты чего кричишь? Какую ведьму тебе надо?

Принц пробормотал что‑то невнятное, а потом кубок выпал из его пальцев и покатился по каменному полу, расплескав красными каплями содержимое. Эрику в его опьянении пролитое вино показалось кровью.

– Ведьма, – сказал он, а потом уронил голову на стол и закрыл глаза.

Двери в залу внезапно с грохотом распахнулись, это было слышно даже несмотря на громкие разговоры, смех и попытки петь весьма дурными голосами. Все посмотрели на возникшего в дверях Маркаса. Он обвел компанию хмурым злым взглядом серых глаз и рявкнул:

– Все вон отсюда!

Спорить никто не решился. Брат короля пользовался неоспоримым авторитетом. Его побаивались, далеко не все любили, шепча за спиной презрительное: «Бастард!», но ослушаться или возражать не смели.

Пошатываясь, падая и спотыкаясь на ровном месте доблестные рыцари королевства – опора и верные товарищи молодого принца – поспешили убраться восвояси. Это произошло не так скоро, как хотелось бы. Прибывшие на помощь господам слуги и пажи буквально выносили своих хозяев на руках. Но вот зала наконец опустела. Маркас подошел к сидящему за столом Эрику. Тот спал, положив голову на локоть. Брат не стал пытаться разбудить принца. Он наклонился, потянул его за руку и, чуть крякнув от тяжести, взвалил неподвижное безвольное тело на свое плечо. Послышалось невнятное бормотание, но Эрик не проснулся. Маркас двинулся к дверям.

– Попробуй только испортить мою одежду, – произнес он грозно, – и я брошу тебя в колодец.

Принц не отреагировал на угрозу и продолжил крепко спать, даже свисая голой вниз. Маркас усмехнулся, представив, каково будет самочувствие Его Высочества завтра утром.

– Поделом, – пробормотал он и понес брата в его покои.

 

Глава 8

 

Стылый утренний воздух был недвижим. Легкий заморозок покрыл на рассвете лесную подстилку тонкой корочкой льда. Она сделала опавшие листья хрупкими и непрочными. Но стоило солнцу пригреть, проглядывая сквозь поредевшие кроны, как ледок стремительно исчезал, оставляя землю влажно блестеть. Копыта двух лошадей ступали по лесной дороге почти неслышно. Их ездоки негромко переговаривались, не желая нарушать тишину осеннего леса.

– На кой черт ты меня сюда вытащил! У меня раскалывается голова.

Эрик был хмур. Его красивое лицо выглядело несколько помятым, глаза покраснели. Он то и дело резко дергал поводья, заставляя свою лошадь всхрапывать и раздражённо вскидывать голову. Плохое настроение хозяина передалось и животному.

– Тебе это было просто необходимо.

Маркас отнесся к жалобам брата без сочувствия. Сегодня на рассвете он растолкал принца и буквально силой вытащил его из постели. Надо сказать, что тот отчаянно сопротивлялся, но Маркас с детства славился своим упорством. Он не отстал, пока брат не согласился отправиться с ним на охоту.

– Я хотел, чтобы ты проветрился, – пояснил он хмурому Эрику, – а еще хотел, чтобы тебя не видели с твоими дружками поутру, когда слуги придут убираться. Они, поди, до сих пор валяются по всему замку кто где и дрыхнут.

– Счастливые, – вздохнул Эрик.

Несмотря на жалобы выглядеть он стал немного бодрее. Лесной прохладный воздух скоро освежил его, прогнал головную боль и вернул мыслям ясность.

– Куда мы едем? – поинтересовался он у брата, выравнивая ход своей лошади, когда она чуть споткнулась на неровной дороге.

– В старый дедов домик. Там уже все готово, и нас ждут. Попробуем добыть оленя?

– Так это же в двух днях пути! – присвистнул удивленно Эрик, но недовольства не выказал. – Так ты меня похитил?

– Не волнуйся, – хмыкнул Маркас, – в замке знают, куда мы отправились. Или ты не доверяешь мне, брат?

– Если я кому и доверяю, то только тебе.

Эрик тепло улыбнулся своему спутнику. Он с детства привык безоговорочно верить Маркасу и даже слушаться его. Взрывной характер принца, его заносчивость отступали перед разумным, трезвым словом брата. Тот умел успокоить, направить и даже отругать Эрика. Казалось, что Маркас значительно старше своего брата, хотя обоим было по двадцать шесть. Среди придворных старого короля нет‑нет, да и проскальзывала крамольная мысль о том, что из бастарда‑подкидыша получился бы куда лучший король, чем из своенравного Эрика. К сожалению или к счастью, но Маркас не имел никаких прав на трон королевства, а если бы и решил бороться за него, то это был бы длинный, трудный и кровавый путь.

По дороге к старому королевскому охотничьему домику Эрик был задумчив и неразговорчив. Он хмурился временами и не откликался, когда Маркас звал его. Возможно, самочувствие молодого принца было все еще неважным после дружеской попойки. Вечером первого дня, когда они оба готовились к ночлегу, Маркас сказал брату: