Хрусталь и пепел

– Первый способ, самый простой. Вернуть всё как было. Стереть всем память об этих событиях, в том числе и тебе. Помнить буду только я, тётушка – маги. Дри можно выдать замуж и внушить, что ребёнок от мужа. Либо забрать ребёнка себе и выдать за совместного. Второй вариант: оставить всё как есть. То есть вы с Дри будете вместе, можно даже вернуть чувства, стерев воспоминания об их первоисточнике, заклинании. Третий способ – рассказать людям правду о магах, заклинаниях и том, как у них сменилась королева. Здесь уже только тебе решать, как быть с Дри и с ребёнком.

Элла замолчала.

– Почему нет моего варианта, попробовать нам с тобой восстановить отношения без вмешательства магии? Ты же можешь заблокировать её или отказаться?

Элла усмехнулась и вспомнила слова Лоу об Анри. В последнюю совместную ночь он сказал, что её принц не примет магию. Они другие, говорил Лоу, люди не принимают все, что не могут объяснить и боятся этого. Твой принц непременно попросит тебя избавиться от силы. Тогда она ему не поверила, но сейчас Анри подтвердил слова Лоу.

– Я не смогу этого сделать, – ответила Элла и посмотрела принцу прямо в глаза. – Она уже часть меня и без последствий не обойдётся. Да и я этого не хочу. – И предвосхищая следующий вопрос Анри, который уже открыл рот, добавила: – Не хочу жить без магии и, если честно, даже не хочу реализации первого варианта. Не хочу я забыть всё, что со мной произошло. Не смогу стать той принцессой, которая улыбается на мероприятиях и машет ручкой. Единственная обязанность, которой – быть красивой. Я выбрала стать собой: одеваться как хочу, самой решать, что будет на завтрак, и когда он будет, ходить куда хочу и быть с кем хочу, любить. Быть с любимым постоянно, разделять мысли и взгляды. Вечера у камина, встречи рассветов и закатов, чувствовать поддержку и верить…

– Ты уже любишь, так? Кто он? – прервал её Анри. Черты его прекрасного лица перекосила злоба. – Ты не оставляешь мне выбора! – Он взлохматил отросшие каштановые волосы и посмотрел на Эллу холодными голубыми глазами.

– Любовь – это слишком сильно, – просто ответила Элла.

В комнате воцарилось молчание, прерываемое шагами Анри. Наконец, спустя, казалось, миллионы секунд он заговорил:

– Я хочу помнить, но Дри должна забыть обо всём. О магии и заклятии. Я выбрал её тогда на балу, нашёл туфельку, и случилась свадьба. В первую очередь нужно думать о стране, нельзя подвергать её сотрясениями такой правдой. В свою очередь, от тебя требуется поддерживать эту легенду, твоей крёстной придётся приходить на семейные праздники, но не тебе.

Элла кивнула. Ведь Дризелла так хотела её жизнь и в результате получила. Какого теперь будет её тётушке обращаться всю жизнь к Дризелле со словами: «моя племянница»? С Анри тоже всё было вполне ожидаемо. Он всегда думал прежде о государстве, потом обо всём остальном.

 

3

 

Дризелла сидела в камере подземелья, на кровати с жухлым матрасом. Когда зашла Элла, она даже не шелохнулась, ровная спина, прямой взгляд и ни слезинки в глазах. Идеальные ладони лежали на коленях, почти не касаясь нежно‑розового воздушного платья, хорошо скрывавшего округлившуюся фигуру.

– Решили? Сотрёте мне память и заживёте дальше? – спокойно спросила она, всё ещё смотря в стену.

– Нет. Ты добилась своего, но память тебе и правда придётся стереть, – спокойно ответила Элла.

Дризелла забыла о маске равнодушия и изумлённо посмотрела на Эллу, в её синих глазах зажёгся огонёк счастья.

– Ты, должно быть, шутишь? Оставишь мне Анри, своего Анри?

Элла улыбнулась и ответила:

– Он полностью твой. У вас семья, будет ребёнок. Моим он никогда не был.

– Нет‑нет, – Дри расхохоталась, – Ты влюбилась, так? Кто же он? Стоп, – Дри округлила глаза и громко произнесла, – Лоу?

Что? Откуда она знает Лоу? И что она знает? К тому же Элла была уверена, что совершенно не любит наглого и самовлюблённого мага. Но всё же ей хочется его видеть, чувствовать его руки, касаться рыжих волос, ощущать солёный мятный вкус его губ на своих. Элла зажмурилась, понимая, что мысли завели её не туда.

– Точно Лоу! – Дри всплеснула руками, её кровать зашаталась. – Видела бы ты себя, всегда всё написано на лице. Я просто предположила, а ты… полностью подтвердила всё. Ты уже оценила, каков он в постели? Лучше принца? Хотя, смотря как у вас было с Анри. Наверное, ты, бедняжка, так смущалась, что занимались любовью вы только в темноте и под одеялом. Хотя что это я спрашиваю, я же знаю, что так и было. Анри очень удивился моей раскованности, но новая жена пришлась ему по душе, поэтому мы так быстро завели ребёнка.

Элла сжала губы и взмахнула рукой. Голову Дри окутала белая дымка, на которой стали проступать воспоминая. Вот Анри бежит за Эллой, и та теряет туфельку, миг – и фигура Элла заменятся на Дризеллу. Свадьба и каждое воспоминание, связанное с Анри у Эллы, перешло к Дри. Тёмные участки памяти, связанные с Рабе, продажей сестры и попытками найти Эллу, стёрлись. Она опустила руку, и дымка исчезла.

– Заходите! – крикнула девушка страже за дверью.

Двое крепких мужчин зашли в камеру с носилками. Элла, коротко объяснила, что их королева теперь здорова, и позволила забрать её в покои.

Стражники вышли из камеры, на носилках сладко спала Дри, улыбаясь чему‑то во сне. В её новой жизни всё было хорошо. Муж, будущий ребёнок‑наследник и страна, которая любит её. И ни одного воспоминания ни об Элле, ни о Рабе.

 

4

 

Несколько месяцев спустя…

Элла сидела в покоях крёстной и слушала, как отчаянно спорит Анастасия. Она рассказывала тётушке Эллы, что изменилась за это время и не хочет возвращаться. Они спорили, кричали и прервались, лишь когда зашёл Анри.

– Завтра будет приём по случаю дня рождения Дри… Дризеллы, – сквозь зубы сказал он, стараясь не смотреть на Эллу. – Ты не должна…

– Я помню, Ваше Величество. Меня там не будет, – улыбаясь, сказала Элла.

Из коридора послышался шум, дверь в покои отворилась, и оттуда раздался отчаянный крик:

– У принцессы Дризеллы начались роды!

Анри побледнел и выбежал.

Едва всё стихло, и тётушка с Анастасией продолжили свой спор. Этот разговор начинался каждый раз, стоило им встретиться втроём. Тётушка так и не наложила заклинание забвения на Анастасию, и что‑то подсказывало Элле, что та и не собирается этого делать.

– Стоп! – Элла прервала всё ещё ссорящихся двух близких ей людей.

Анастасия и крёстная замолчали.