Игромания

Я могла бы записывать его поражения и выигрыши, чтобы показать, как много уходит на покрытие его долгов, но, боюсь, даже не подозреваю о настоящих суммах, так как парень часто одалживал деньги у друзей и знакомых. Иногда эти люди спонтанно появлялись в моей жизни и просили возврата денег. Всегда неожиданно и постоянно оставляли карманы пустыми.

– Ладно, – согласился все‑таки Жора и проехал чуть вперед. В очереди осталась одна машина. – Обещаю, больше не буду играть.

От него так и несло ложью. Давно научилась распознавать, когда он врет. Вот и сейчас это значило, что совсем скоро мне снова придется ехать в клуб.

Я устало откинулась на сиденье и прикрыла глаза, не понимая, когда все пошло наперекосяк. Когда папа умер? Или когда Жора впервые начал играть в карты во дворе с местной шпаной?

Все же было хорошо всего года четыре назад. Я тогда только окончила школу. Золотая медалистка, куча выигранных олимпиад, большое будущее. Даже предлагали грант на обучение в другой стране в области психиатрии. То, о чем мечтала! Все изменилось, как только мне выдали аттестат, и я стала готовиться к учебе в институте. Тогда впервые в квартире прогремел скандал – брат проиграл огромные деньги. У нас не было столько сбережений, и мне пришлось быстро устраиваться на работу в доставку, чтобы в считаные месяцы на грани голодного обморока отдать сумму, прежде чем проценты утроили долг.

Сам Жора десятки раз пытался устроиться на работу, но неизбежно или уходил сам через месяц‑два, или его увольняли из‑за опозданий, плохой работы, скандалов.

Наконец, мы подъехали к колонке и брат, заглушив мотор, повернулся ко мне.

– Женечка, дай, пожалуйста, денег на бензин.

Я устало вздохнула и потянулась к сумке. У меня не хватит сил дойти до дома пешком.

 

Глава 2

 

Когда мы приехали, я, не раздеваясь, упала в кровать. Едва успела коснуться головой подушки, как услышала настойчивое пиликанье будильника на телефоне.

До смерти хотелось остаться лежать под теплым одеялом, но если опоздаю на работу, которая находилась в другом конце города, меня оштрафуют.

Я заставила себя встать и пошла к шкафу, где лежала выстиранная и выглаженная одежда. Из зеркала на меня уставилась девушка с покрасневшими от недосыпа глазами и кислым выражением на лице.

Сначала умылась, потом быстро переоделась и пошла на кухню, чтобы съесть свою порцию безвкусной каши. Мама тоже давно встала и ждала, пока закипит чайник, чтобы налить кофе.

– Доброе утро, – промычала я.

– Доброе, – тем же тоном ответили мне.

Мама работала продавцом в небольшом ларьке и выходила на смены едва ли не каждый день. Бывало, она отдыхала один или два раз в месяц, но всё равно вставала рано утром, чтобы справиться с домашними делами. Печать усталости залегла на ней в виде глубоких морщин и опущенных уголков губ, будто она всегда грустила. Некогда шикарные каштановые волосы висели безжизненной паклей, а задорные зеленые глаза потускнели.

Мы с Жорой были просто ее копией. Разве что у брата имелись ямочки на щеках, как у папы.

Я положила себе кашу и, сев за стол, принялась уплетать еду, пока она не остыла и не стала еще противнее.

– Слышала, вы с Жорой ночью вернулись, – не поворачиваясь, произнесла мама. – Снова из клуба.

– Да.

– И сколько на этот раз.

– Немного, – соврала я. – Сегодня после работы отдам Ловкачу.

При упоминании хозяина клуба мама многозначительно хмыкнула. Он ей не нравился, хотя она его совсем не знала. Но заочно ненавидела просто потому, что Жора в его клубе проигрывал большие деньги.

Не скажу, что мне Ловкач импонирует, но из‑за моих бесконечных просьб он подрывает свой авторитет. Благо многим его людям я почему‑то нравлюсь. Меня приняли почти как свою и ласково назвали Генникой. Что‑то среднее между Евгенией и гением или, может, евгеникой. Точно не знаю. Поэтому грех жаловаться на хозяина клуба, когда он раз за разом терпит наши с братом семейные драмы и разрешает отдать долги попозже без процентов.

Странно, что он вообще до сих пор пускает нас в клуб и делает столько поблажек.

Над последним я ненадолго задумалась.

Не такие брат деньги проигрывает, чтобы терпеть его в клубе. Тем более садиться за один стол. Довольно странно.

Почему‑то никогда не задумывалась, зачем это все хозяину клуба. Однажды на моих глазах он выгнал игрока, потому что его визгливый смех Ловкачу не понравился.

Но додумать мысль толком не успела, так как щелкнул чайник, и мама налила кофе.

Она поставила одну чашку передо мной, а себе положила все, что было в кастрюле. Заметив, что я оставила больше, чем съела сама, мама бросила на меня многозначительный взгляд. Но я его проигнорировала. Ей сил нужно едва ли не больше, чем мне.

– Ты сегодня поздно? – спросил она.

– Да, смена закончится ближе к полуночи, а потом нужно съездить в клуб. Вернусь, думаю, не раньше трех часов ночи.

– Если увидишь там своего братца, пинками гони домой.

– Обязательно, – вздохнула я, но надеялась, что после вчерашнего разговора он даст фору хотя бы на недельку.

 

По окончании рабочего дня в ресторане я поплелась в метро, чтобы поехать в клуб. Надеюсь, успею попасть на ночной автобус, который ездит раз в час. Иначе придется топать домой пешком.

Я еле переставляла ноги, когда ступила на порог клуба. Сегодня понедельник и людей практически не было, но в выходные здесь не протолкнуться от посетителей.

Ненавижу азартные игры. Из‑за них наша с мамой жизнь превратилась в кошмар.

Мы много раз пытались отговорить Жору перестать играть. Не однажды водили к специалистам. Мама даже обратилась к какому‑то шарлатану, чтобы он «закодировал» брата. Но дело в том, что Жора… Жора не собирался лечиться и считал, что у него все в порядке. И никакой игромании у него нет.

Просто ему или везет, или не везет.

Я поднялась на второй этаж, где, как правило, находился хозяин клуба. Вот и сейчас мужчина сидел за одним из игорных столов, курил и беседовал со своим человеком, которого звали Игорь.

Ловкач находился лицом к лестнице, поэтому сразу же заметил меня и, затянувшись, раздавил недокуренную сигарету в пепельнице.