Инферис

– Над Британией закрыто воздушное пространство, – терпеливо объяснил я. – У них там свои разборки, и гостей они не жалуют. Не будем забывать и о повстанцах на нашем побережье. Получается, двойной риск!

– Но как же люди попадают туда?

– Через альянс, по морю, – меня начинал утомлять этот разговор. – Рашель, давай без лишних вопросов. Если в мире хоть что‑то изменится, то езжай. А пока лучше оказаться в Реймсе, чтобы не подвергать себя лишней опасности.

– Ладно. Я приготовлю тебе ванну, – тихо произнесла Рашель, пытаясь скрыть огорчение. Чуть помедлив, поднялась. – Потом начну собирать вещи.

– Будет хорошо, если ты уже найдёшь себе мужа, – я прикрыл глаза ладонью, борясь со сном. – Твоему сыну нужен отец.

– Я думала…

– Это просто добрый совет, – оборвал я её.

– А ты когда женишься? – в голосе Рашель звучала мольба.

– Когда посчитаю нужным. С моей работой это будет не скоро.

Поняв, что других ответов она от меня не дождётся, Рашель ушла в ванную, и в шуме воды я практически не слышал её рыданий. Буду долго помнить часы опьяняющей страсти и завтраки в постели. Но так больше продолжаться не могло! Скоро её двухлетний сын начнёт называть меня отцом, а мне этого совершенно не хотелось, как и продолжать эти опостылевшие отношения. Как только в них закрадывалась скука, я уходил.

Через пару дней, проводив заплаканную Рашель с сыном на вокзал, я через голограф отправил запрос на видеосвязь своему осведомителю. Тот не замедлил откликнуться и принял приглашение. В свете разгоравшегося дня я сидел в машине и смотрел на застывшее в воздухе изображение собеседника, подключавшего звук. Наконец, тот смущённо откашлялся:

– Доброго дня, мсье де Верн! Честно говоря, не ожидал, что вы выйдете на связь!

– В нашей жизни всякое бывает, – я пожал плечами. – Выкладывайте. Что ещё сможете узнать?

– Я могу узнать всё, что вы захотите, кроме присвоенных степеней и градусов в ложах. И точный размер финансовых активов, так как часть средств лежит на криптосчетах.

– Вы работаете в одиночку?

– Когда нужно, то нанимаю помощников. Они занимаются рутинной работой. Анализ данных, статистика, отчёты…

– Мне понадобится не только информация, – я предвкушал реализацию своей задумки. Ради этого стоило поставить на карту все свои накопления. Они стоили всех сломанных носов, рёбер и разбитых костяшек пальцев.

– Слушаю вас, мсье де Верн, – на электронном лице собеседника застыло учтивое выражение. Голограф моргнул, на мгновение потеряв сигнал.

– Я хочу, чтобы вы сделали меня известным в Париже человеком.

– С учётом СМИ это не проблема.

– За две недели это реально?

– Вполне. Тем более, информации о вас достаточно. Остальное сделают нужные люди.

– Встретимся через две недели. А за это время я жду информацию о Ринальди. Его интересы в бизнесе, круг общения, планы на будущее, привычки и слабости. Обо мне также должны узнать финансисты, так как я планирую инвестиции в авиабизнес. И меня интересует компания ASL Capital и, конечно же, опытный поверенный, так как в инвестициях я не особо смыслю и нуждаюсь в хорошем советчике.

– Будет сделано, мсье де Верн, – собеседник кивнул и отключился.

Я усмехнулся. Охота началась.

Бертольд Ринальди – хитрый старик, но в его годы память часто даёт сбои. Я смогу стать своим человеком. Смогу войти в доверие и разорить его. Долгое время мне хотелось просто убить его, выплеснув годами накопленную ненависть, но затея с покупкой акций показалась игрой, стоящей свеч. Я чувствовал себя Робин Гудом, который, обирая богачей, преследовал благие цели. Знал, что достигну их, но пока не представлял, какой ценой.

 

Глава IV. Один лишь взгляд

 

«А если стал порочен целый свет,

То был тому единственной причиной

Сам человек: лишь он – источник бед,

Своих скорбей создатель он единый».

Данте Алигьери, «Божественная комедия».

 

Париж, 5 апреля 2193 года

Сегодня весь дом был расцвечен яркими лампами, а в широких коридорах и вдоль каменных лестниц стояли серебряные напольные вазы со свежесрезанными белыми розами из нашего зимнего сада. Слуги сновали между прибывающими гостями – вечер обещал быть таким же скучным, как и все предыдущие. Обычно к отцу приходили его названые братья и в конце вечера они запирались в его кабинете с бренди или коньяком, обсуждая политические новости, облицовку фасадов и новые лицензии на торговлю.

Поэтому я особо не торопилась, позволяя парикмахеру возиться с моими волосами столько, сколько потребуется. Флавия сидела рядом, сложив руки на коленях. Её каштановые локоны были уложены в высокую причёску, а кобальтово‑синее платье облегало хрупкую фигурку. Под ним виднелись тонкие чулки и ботинки, на шнуровке которых поблёскивали две золотые броши в виде пчёл.

– Тебе так идёт голубой, – восхищённо заметила кузина. – Чудесно сочетается с цветом твоих глаз!

– Поэтому я часто ношу голубое, – я зевнула. – А ты заметила, как в этот раз в доме слишком много суеты?

– Неужели ты не знаешь, кого мсье Ринальди пригласил сегодня?

– Кого?

– Самого бесстрашного человека во Франции! По крайней мере, так о нём говорят, – Флавия округлила глаза и понизила голос до шёпота. – Я слышала, что он спасал людей из затопленных городов. А ещё не проиграл ни в одной подпольной битве, поэтому сколотил целое состояние на этом.

– Мне говорили об этом, но я была так увлечена покером, что боялась пропустить свой ход, – нахмурилась я. Олли что‑то обсуждал со своими друзьями во время игры, но я привычно пропускала их слова мимо ушей. Даже не запомнила имени незнакомца, с которым не удалось пересечься в игорном доме. Сплетен было много, но они мешали сконцентрироваться на игре.

– Какая противоречивая личность! – на лице Флавии явственно читалось восхищение. – Одних спасает, а других размазывает по стенке!