Искупление

Чуть широковатые плечи, узкие сильные бедра, стройные ноги, плавные и в то же время уверенные движения создавали образ не простой крестьянки, а изысканной особы. Но Амгул никак не воспринимал девушку. Она не мешала, и это было важно. Хоть и навязывалась, как колючки репейника с одной стороны, но здорово помогала – с другой. Амгул не собирался задерживаться здесь, поэтому просто с нетерпением ждал окончания занятий.

Однако, после одного урока начался второй. А после него собирался начаться третий, на который у гунъна уже не хватило терпения.

– Я устал, – грубо выдал он девушке.

Хатисай немного растерялась, но быстро приняла к сведению услышанное:

– Дети, благодарим вас за старания! Прошу всех разойтись по домам и закрепить полученные знания перед следующим занятием уже дома!

Амгул успел испариться, пока Хатисай говорила с детьми. Ловко перепрыгнул через покосившуюся ограду. За пару мгновений пересек улицу и исчез в переулке за углом. Ему нужно было срочно оторваться от неотвязной девчонки и побывать в одном важном месте на окраине Миццу: в ткацкой мастерской…

 

* * *

 

Шесть цехов по обработке шерсти, четыре красильных мастерских и три прядильных и ткацких – было слишком много для такой маленькой провинции. Но основная часть готовых изделий уходила в столицу для дальнейшего обеспечения военных. Качество изделий ценилось на высоком уровне и производство поддерживалось самим Управлением.

Наконец, добравшись до последней прядильной, и расспросив на входе обо всем необходимом плохослышащего старика, Амгул прошел на задний двор.

На широком камне размещались широкие металлические тазы с замоченной шерстью. На небольшой веранде в больших чанах шерсть валяли и отмывали, а здесь в тазах – полоскали. Всем этим процессом, судя по важному и озабоченному виду молодого мужчины, что носился то к чанам, то к тазам, управлял именно он.

Мужчина обернулся и уткнулся взглядом на нежданного посетителя.

– Заблудились? – Вежливым тоном спросил воина работник.

Амгул по своему обыкновению осмотрел мужчину с ног до головы. С каждым часом становилось жарче и душнее, от чего его спина стала абсолютно мокрой от пота. Без позволения прошел к широким камням, и, усевшись вальяжным видом, скрестил руки на груди.

– Чем могу быть полезным? – тон мужчина немного поубавил и подозрительно оглядел незнакомца.

– Надо ж, как пригрели собаку: и одели, и накормили, и работу дали. И даже ради приличия кожу не содрали, – сплюнул он под ноги мужчине. – Обидно.

Мужчина произвольно коснулся до наколотого рисунка когтя на своем открытом плече и осекся, поняв, что перед ним сидит младший генерал.

– Страшно?

– Страшно было там. Здесь я хотя бы верю в наступление завтра, – уверенно выдал мужчина.

– Та земля мила, где мать родила. Еще помнишь пословицу, Коо?

– Помню. Только исковеркали мудрость пословицы громкие лозунги Штаба. Зачем явились?

– Забавно, – задумался Амгул. – По твою душу.

– Я готов ответить, младший генерал. Только вот обижать местных не надо.

– О, как же заразительна свифская самоотверженность и чрезмерная учтивость к чужой жизни. Хочется вытошнить в лицо самого Орато… Что касается тебя, то ты обязательно ответишь за измену, сучий выродок. Казнь твоего дядюшки‑предателя была оправданной. Ты станешь первой жертвой всенародной казни на выжженной земле Миццу, не сомневайся.

Коо, улыбнувшись, стер выступившую от жары испарину со лба. На угрозу отвечать не стал. В конце концов, ему давным‑давно надоело жить в постоянном ожидании расправы с чувством отравляющей вины за жизни близких, ответивших после его побега.

– У тебя есть шанс умереть не мучительной и быстрой смертью. Даю слово воина. Выкладывай все, что знаешь об изготовительном полигоне свифов. Мы обладаем точными данными: полигон в Миццу. Штаб командования проявил милосердие и не взял штурмом провинцию. Тогда не пришлось бы тратить время на разговоры с собаками вроде тебя. Но судьба решила одарить тебя особой возможностью очистить совесть.

– Я ничего не знаю ни о каком полигоне, младший генерал. Готов поклясться…

– Отец! – неожиданно со стороны каменной постройки, наполняя звонким смехом это место, выбежала маленькая девочка лет четырех. Ловко запрыгнула на руки Коо и восхищенно заявила:

– Наша Хора́на родила троих котят! Я буду сама за ними смотреть! Честно‑честно, отец! Позволь взять их в дом! Пожалуйста! Во дворе их будут обижать! А дома я их защищу!

Коо растерялся и уставился на Амгула, самодовольно улыбавшегося, глядя на них со стороны.

– Надо же, Коо… Свифская алида родила от тебя будущую алиду для гунънов?

– Папочка, а кто такой Коо? – поинтересовалась наивно девочка.

– Никто, милая. Вернись в дом и присмотри за котятами. Им сейчас необходимы забота и внимание. Я скоро вернусь. Хорошо? – спокойным тоном уговорил Коо дочь, и та благополучно убежала.

– Моя жизнь изменилась. Теперь у меня другое имя. Свифы и их законы – лояльны… А гунъны, уверен, всё еще подавляют возмущения «своих же». Сколько бедняг погибло за требование переустройства в гунъновых законах? Я уж молчу о детях разнокланцев. Гунъны – безнравственные детоубийцы. – Высказывался Коо.

– Стало быть свифы этого не делают, – поясничал Амгул.

– Свифы не убивают детей, и в отличие от гунънов, несчастных отца и мать не казнят.

Слова изменника задели младшего генерала. Его раздражала сама земля под ногами, от чего хотелось скорее уйти отсюда.

– Мне нужен полный и подробный свод с описанием создания оружия свифов; сам полигон и место хранения ядер, – угрожающе отчеканил он. – Срок – до заката. Найдешь меня сам у водоема за айвовым садом. Приведи дочь для отвода глаз. Ты меня понял? – Амгул сверлил Коо дерзким прищуром, поддавшись вперед.

– Но как я могу все это узнать? Тем более до заката?

– Если дорожишь жизнью семьи, продажная сволочь, найдешь решение.

Амгул встал, и, проходя мимо Коо, нарочно оттолкнул его в плечо, и добавил:

– Только без глупостей… Я под надежной защитой, уж будь уверен…, – сказал и исчез за небольшими воротами. Коо же обреченно опустил голову, приступая усердно искать это решение.

 

* * *