Как удачно выйти замуж
– Успокойся, ты ей ничего не докажешь, – шепнула мне Женя на ухо. – Сама же знаешь, какой мама человек. Молчи, Алён. Просто молчи.
Молчать, блин, когда меня подрывает?
Аррррррр!
Люблю маму, но иногда… иногда – не очень, если мягко выразиться. Если бы был профсоюз обесценивателей достижений детей, то матушка была бы главой этого профсоюза!
Может, сказать ей, почему я секретарем работаю? Раскрыть все карты, чтобы не гордилась мной?
– Мужчины‑то хорошие на примете есть в твоем банке? – продолжила мама излюбленную тему, и я сдулась.
Всё же, хорошая она. Просто своеобразная. И не хочется мне её расстраивать. Пусть думает, что я снова попыталась отойти от охоты на мужчин, и пошла в банк работать, а не «ерундистикой заниматься». Всё равно в банке я ненадолго, так пусть мама побудет в счастливом неведении до поры до времени.
– Мужчины? Ну… так, – пожала я плечами. – Мужики как мужики, ничего особенного.
– А руководитель твой?
А руководитель мой – полнейший козерог!
– Гад, каких поискать, – скривилась я.
– Некрасивый? Старый? Алёна, – вздохнула мама, – главное же, чтобы человек хороший был. Ты присмотрись к руководителю своему, если он не женат. На возраст плюнь, на красоту тоже, с лица воду не пить. А вот сблизиться легче как раз с руководителем, ты же с ним бок о бок весь день. Вот поближе узнаете друг друга и, глядишь…
– Да‑да: встречаться предложит, а там и замуж позовет, – договорила я за матушкой. – Вот только руководитель мой тот еще гоблин. Страшный, толстый, лысый. Ростом метр пятьдесят. Изо рта воняет, на плечах перхоть. А характер – вообще атас. Так что прости, мам, но твоим советом я не воспользуюсь.
– Что, так плохо? – искренне расстроилась мама, и переключилась на Женю: – Евгения, ты что трясешься как припадочная?
– П‑подавилась. П‑простите, – Женька выскочила из‑за стола, красная как рак и, оказавшись за маминой спиной, показала мне язык.
Ржет надо мной, зараза.
Маму я выпроводила, и даже такси ей вызвала. В очередной раз выслушала нотации на тему транжирства. Она, мол, и на автобусе могла доехать.
Привычная песня. Будь мамина воля, она бы и голову мыла хозяйственным мылом, если бы не мы с Женей. Экономнее женщины свет не видывал! Но за что мы с сестрой любим маму еще сильнее, пусть и не можем понять: на себе она всегда жестко экономила, но мы отказа не знали ни в чем. И косметика была у нас, и с маникюром ходили, и одевала мама нас модно. А сама при этом на себя рукой махнула давным‑давно.
– Ты маме эту блузку купила? – спросила у сестренки, когда мы уложили спать пацанов, и сами легли.
– Угу. Хорошо хоть носит. А духи – твой подарок?
– Да, – довольно ответила я. – Заметила, что мама начала нашими подарками пользоваться? Раньше‑то привозили ей одежду, духи, косметику, и всё это лежало до гребаных лучших времен.
– О да, лучшие времена, – пропела сестра. – Как и украшения из золота, которые от бабушки достались. Мама их в носовом платке хранила в секретере, и доставала только чтобы в ломбард сдавать время от времени, а потом выкупать. А сейчас смотри‑ка: и одежду стала носить нормальную, и макияж, и духи, хммм…
– Неспроста, да?
– Может, у мамы кто появился, как думаешь? – прошептала Женька. – Она ж у нас не старая. И вообще, очень даже ничего.
– Ой, хорошо бы.
– Да‑а‑а! Если у мамы мужчина появился, то может и нам меньше доставаться будет. А то её устаревшие советы и нотации уже вот где.
– Согласна, – хохотнула я. – Да и заслужила мама счастье.
– Это точно. Кстати, – сестра ущипнула меня, да так больно, что я ойкнула, – чего это ты своего секси‑босса гоблином называешь? Как там? Рост – метр в кепке, жирный, лысый, вонючий… ха‑ха, блин, ты бы еще сказала маме, что он живет на болоте для полноты образа! Я же видела фотки Максима, ты сама мне показывала сегодня, и – гоблин? Я чуть морсом из‑за тебя не подавилась, как услышала это эпичное описание.
– Это где он секси‑босс? – рыкнула я. – Ну да, неплохо выглядит, но не прям Аполлон!
– Но и не Страшила!
– Ой, всё. Гад он! Видеть его не могу!
– Почему?
– Давай спать, Жень. Мне на работу завтра, да еще и вас выпроваживать из квартиры.
– Нет уж. Расскажи, почему красавчик вдруг – гад. Я же не усну, – сестра снова ущипнула меня, зараза такая.
– Ну, если хочешь знать, Максим Вадимович меня ненавидит. Причем, возненавидел еще до того, как я впервые накосячила. Придирается постоянно, гоняет по поручениям так, что я к вечеру без ног. Чуть что – орет, и…
– Так, стоп. Ты сказала, что он тебя возненавидел еще до того, как ты накосячила впервые. А ты накосячила?
Я рассмеялась, и перевернулась набок.
– Накосячила, Женя, это глагол в прошедшем времени, если я правильно помню школьную программу. А я косячу! И, знаешь, если вчера совесть меня еще грызла, то сегодня, после всех издевательств секси‑хрена, я косячу с превеликим удовольствием!
Глава 9
МАКСИМ
Еду на работу, и мысленно кричу: «Да сколько же можно?! Да когда же это закончится?!»
Ванильно‑драматичные мысли могли бы быть. Если бы дело касалось чего‑то другого, а не члена.
Болит, сука. А еще встает на одну заразу, которая вообще не в моем вкусе, и прибить её хочется. Но члену этого не скажешь. Приветливый он у меня, как оказалось, и любит баб с прибабахом.
Вот и встает. А ему нельзя.
Нельзя даже самообслуживанием заняться. Взять дело, так сказать, в свои руки, представляя свою секретаршу! Всё, чем я занимаюсь теперь по милости этой ненормальной – это мажу член мазью, пью лекарства, и сплю на спине.
И из‑за этого еще сильнее бесит! Она вот бесит! Секретарша моя несравненная!
– О‑па, помяни ведьму, – усмехнулся я, подъехав к парковке у центрального офиса.
