LIB.SU: ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

Карта мира

– Эти?! – и она брезгливо указала толстым пальцем на мои босоножки, брошенные в углу рядом с дверью в ванную. – Во‑первых, они слишком грязные, а во‑вторых, совершенно не подходят твоему платью, и вообще они не модные…. Ох, не знаю, подберу ли что‑нибудь. Подожди немного.

И толстушка унеслась прочь, напоследок сказав мне, чтоб я не садилась, а то платье помнется. А мне, признаться, уже так хотелось сесть. Но я не могла ее ослушаться. А вдруг платье и правда помнется и будет некрасивым?

Однако долго мне ждать не пришлось. Не успела я даже покривляться себе в зеркале, как вернулась Фарвина. Она принесла зеленые туфли на каблуках с атласными лентами, которые завязывались на голени. К моему великому изумлению, они мне подошли.

– Глаз наметан, – ответила мне на мое удивление толстушка, а потом сказала.– Теперь ты полностью готова. Идем.

И мы вышли из комнаты. Идти мне было безумно тяжело, мне еще никогда не приходилось таскать на себе такие грузы в виде одежды. Однако Фарвина была права: совсем скоро я просто забыла об этом, сосредоточив свое внимание на осанке и образе принцессы, который мне навязали.

Когда мы еще шли по темному коридору по направлению к центральной лестнице, я не удержалась и спросила:

– Фарвина, скажите, а Сильвина не будет против того, что я взяла ее платье?

– Конечно, нет.

– А кто это?

Фарвина ехидно улыбнулась. Видно, она поняла, почему я интересуюсь (хотя я сама толком этого не знала), и поспешила меня успокоить:

– Сильвина – сестра графа.

Я облегченно вздохнула. Почему‑то эта мысль показалась мне приятной.

– А куда она уехала?

– О, Сильвина теперь служит при дворе короля Василия Великого. Она придворная королевы. Главная и любимая ее фаворитка. Что ж скажешь, хорошо устроилась: и девушке нравится, и место теплое.

Мы спустились по мраморной лестнице, завернули налево и оказались в столовой.

Комната имела форму овала и была отделана в коричнево‑красных тонах. Из мебели, сделанной из красного дерева, здесь присутствовали огромный, на тридцать две персоны, стол, вокруг которого были стулья. Спинки их были высокими и украшены причудливым резным рисунком. Где‑то сбоку, не заметно для любопытных глаз, стоял еще один небольшой низкий столик, который, видно, предназначался для подачи блюд. Комната казалась несколько темноватой, здесь было мало свечей, (они встречались единицами на коричневых каменных стенах), а окна, как и другие в замке, находящиеся почти под потолком, были занавешены ярко‑бордовыми шторами.

Стол был уже накрыт. На нем стояли два прибора: один для главы стола, другой справа. (Хотя я где‑то видела, что гостей сажают напротив, а справа сидит жена). На низком столике уже стояли некоторые блюда и ждали своей участи. В углу, рядом с высокой фарфоровой вазой, меня уже ждал почтенный граф. Он тоже приоделся и привел себя в порядок. Еще в столице его вид показался бы мне смешным. Однако, учитывая сегодняшнюю обстановку, я могла сказать, что он великолепен.

На нем был расшитый золотом камзол, под которым выглядывала белая рубашка с рюшками на воротнике, и коричневые вельветовые бриджи и белые чулки. На ноги были надеты обтягивающие сапоги из блестящей кожи. Они подчеркивали его сильные голени. Волосы его были причесаны, уложены назад и спадали на плечи.

Завидев нас, он поклонился и протянул мне руку:

– Евгения, вы чудесно выглядите. Вам очень идет зеленый цвет.

– Спасибо, граф, – я подала ему свою руку, и он не замедлил ее поцеловать.

– Можете называть меня Андриан.

– Спасибо, Андриан.

– Поужинаем? – и он жестом пригласил меня к столу. Но я не подошла.

– Спасибо, граф, то есть, Андриан. Я не откажусь от ужина. Признаться, я весьма голодна. Но сперва мне бы хотелось выяснить вопрос о моем возвращении домой.

Видно было, что граф расстроился. Он положил правую руку на живот: наверно, его желудок уже давал о себе знать. Мой тоже все никак не мог успокоиться, предательски урчал и все просил подкрепиться. Но мне пока было не до этого. Я и без того была в шоке от самой себя, из‑за того, что столько времени потратила на какие‑то наряды. (Хотя, безусловно, мне это очень понравилось, однако моя здравомыслящая половинка говорила, что это бессмысленно, если я все равно собираюсь покинуть эту страну в скором времени).

– Видите ли, Евгения. Должен вас огорчить. Вы не сможете попасть домой. Во всяком случае, пока.

– Что значит «не смогу»?! – мои чувства были на грани срыва. Лицо мое раскраснелось от бушевавших внутри меня эмоций. И я была готова поклясться, что выглядела сейчас не самым лучшим образом. Однако я старалась держать себя в руках. – Вы сказали мне, что отправите меня!

Видя мое состояние, граф сначала растерялся, на секунду, не больше, а потом сказал:

– Евгения, успокойтесь. Пока вы приводили себя в порядок, я осмотрел пункт отправления, покопался в нем. Однако, он не исправен…

– Что значит «не исправен»?

– То и значит. Он не работает и не может в данный момент отправить вас домой.

– Но почему?! Ведь еще утром он работал!

– Да, работал. Однако, как вы помните, уже утром он стал барахлить, и мы с вами оказались в поле, а не в замке. – И граф безнадежно развел руками. Секунд пять я стояла в ступоре и не могла ничего сказать. Мне хотелось одного: расплакаться. Как же так? У меня защита! А меня похитили среди бела дня! Неужели стоило проучиться пять лет в университете, чтобы вот так все провалить?!

– Как же мне теперь быть?! – тихо произнесла я. Ругаться мне не хотелось. И без того тошно. – Что мне делать? Вы хоть представляете, что натворили? Пять лет коту под хвост!

Граф подошел ко мне и хотел утешить, но я увернулась и не дала себя обнять.

– Не переживайте, Евгения. Еще не все потеряно, – вдруг обнадежил меня Андриан.

– Что значит «не все потеряно»? Вы его почините?

– Нет, – ответил граф.– К сожалению, я не могу починить его. Этот аппарат уникален. Однако его уникальность еще и в том, что он сам может починиться.

– Как это?

– Ну, он, наверное, перегрелся. Я, знаете ли, в последнее время часто мотался в разные края. Ему нужно время, чтобы восстановить силы, энергию…

– Время? Сколько?

– Недели две, – пожал плечами граф.

– Две недели?! Но у меня нет этих двух недель! Максимум одна!

– О, Евгения, не переживайте по этому поводу. Если аппарат будет исправен через неделю, отправим вас через неделю, причем в любой день вашего мира.

TOC