Кредитка
Стоит ли описывать все то, что любящие родители высказали своему непутевому сыну, который, сидя на кухне, как побитая собака, молча со всем соглашался, кивал и нарочито обреченно вздыхал.
В конце концов, уставший от нравоучений глава семейства подвел итог. Тоном, не терпящим никаких возражений, он произнес приговор:
– Все, друг ситный, отгулялся, ко мне пойдешь работать!
– Хорошо, – моментально согласился Юрка и, перефразируя Остапа Бендера, с легкой ухмылкой добавил, – мафиози из меня не получилось, придется переквалифицироваться в сторожа.
Торопиться с трудоустройством, однако, он решил не спеша. Наипервейшим его желанием было как можно быстрее утопить свою «тугу‑печаль» в вине, а лучше в виски. И совершить это небогоугодное дело не позднее нынешнего вечера под предлогом: «Пойду пройдусь!».
Глава 3 Знакомство
Всю неделю, начиная с вечера того злополучного понедельника, когда его чуть не пригласила покачаться на своих весах бездушная Фемида[1], Юрка с завидной самоотверженностью напрягал печень в различных питейных заведениях района и за его пределами, каждый день обещая родителям, что завтра он непременно остановиться. К слову, решился же он бросить курить и вот уже пятый день не притрагивается к сигаретам. Этот мужественный, на его взгляд, поступок подтверждал наличие у него силы воли, а значит, и с горячительным в итоге проблем не будет.
В пятницу, когда измученный «нарзаном» организм стал в ультимативной форме предупреждать своего патрона о возможности преждевременной утилизации одного из жизненно важных органов, Юрий решил ослабить натиск и обойтись сегодня только пивом.
Местом утоления жажды был избран кабачок с претензией на клуб и романтическим названием «Швайн» расположенный в подвале старого двухэтажного строения красного кирпича в Лефортовском переулке. Примечательно, что на втором этаже здания находился опорный пункт милиции, где участковые инспектора в определенные часы принимали страждущих участия в их нелегкой судьбе всемогущей длани Его Величества Закона.
Над входной дверью красовалась импровизированная металлическая конструкция, исполняющая функцию навеса, но выполненная в виде балкончика, на котором в кресле‑качалке в вольготной позе развалился жирный хряк с трубкой во рту и франтоватом котелке на голове, явно маловатым по размеру и смешно торчащим между ушами. Одну руку свин небрежно закинул за спинку кресла, в другой держал то ли чашку, то ли стакан.
Описанная «свинская» композиция, безусловно, задумывалась для привлечения внимания неотесанного московского населения с целью приобщения его к настоящим ценностям «арийской» культуры.
Скромная табличка, оповещающая о наличии в этом «свинарнике» представителей правоохранительных органов, притулилась на стене на уровне балкончика немецкого кабана и довольно мирно с ним соседствовала.
Проходя мимо, можно было себе представить, что прием населения милицией ведется в теплой дружеской обстановке, прямо у барной стойки за кружечкой баварского, в связи с чем заявители должны, наверное, быть довольны при любом результате работы по их прошениям.
Нельзя не отметить, что здание имело только один вход, вследствие чего любители тушеной квашеной капусты с сосисками и пивом в придачу, а вместе с ними граждане, пришедшие за помощью к районным «пинкертонам» проходили под одной свиньей, но никого, кажется, это не смущало и не возмущало. В общем и целом – швайн!
Спустившись по лестнице вниз, миновав гардероб и пройдя мимо барной стойки, Юра вошел в основной зал заведения. Окинув взглядом помещение, Юрка одобрительно хмыкнул – чувствовалось некое специфическое притяжение к этому месту, основанное на бессознательном уважении и даже трепете перед таинственным прошлым. Обстановка зала, оформленная в готическом стиле, не могла оставить равнодушным никого из посетителей. Случайно зашедшие обыватели либо сразу разворачивались и, скривив недовольные мины, уходили, бормоча себе под нос отнюдь не хвалебные эпитеты. Иные же осторожно оставались и чаще всего оставались надолго, а в итоге становились постоянными клиентами.
Невысокие сводчатые потолки, к которым на металлических цепях крепились люстры, исполненные в виде колес от телег, с лампочками, стилизованными под свечи. Длинные, грубо сколоченные столы и лавки, потертый деревянный пол так же грубого теса, стены, облицованные плиткой под застарелый кирпич, создавали иллюзию нахождения в зале для пиршеств одной из крепостей Средневековья, где бравые парни из Тевтонского Ордена, побросав на лавки свои рогатые ведра с дырками для глаз, могли бы праздновать одну из своих величайших «побед» над русскими дикарями, одержанную, к примеру, на Чудском озере. Вернее, те, кто своевременно сдал их тевтонские нормы ГТО[2] по подледному плаванию с отягощениями.
Но, конечно же, не было за столами никаких крутых ребят в белых простынях с вышитыми на них крестами. Зал был заполнен совершенно обычной московской публикой, в большинстве своем в возрасте, не превышающем того, в котором человеческий организм прекращает свой рост.
По причине наличия на сцене известной, наверное, только самим участникам рок‑группы, с полной самоотдачей, испытывающей на прочность барабанные перепонки посетителей, количество мест в зале было сильно ограничено.
С успехом применив на практике «закон вокзала» (встал – место потерял), Юрка устроился с краю одной из лавок под картиной, живописующей что‑то аппетитно жрущего борова. Кстати, картинки и рисунки с изображением пьющих и жующих представителей поросячьего семейства были развешаны по всем стенам кабака, что, по мнению Юрия, сильно умаляло дух средневековости.
Выпорхнувшая откуда‑то из‑за колонны официантка в национальном наряде этакой бедовой баварской красотки, приняла заказ и через совсем непродолжительное время с игривой улыбкой поставила перед Юрой две кружки светлого немецкого пива. Стоит отметить, передвигались здесь официанты почти бегом, что, конечно, влияло на благосклонность клиента.
Когда донышко второй кружки при наклоне стало проявляться из‑под пены, Юркин организм стал подавать признаки нормализации процессов жизнедеятельности. С целью получения дополнительной порции живительного напитка, а также пары‑тройки жаренных на гриле колбасок, как у того борова на картинке, Юра обвел взглядом зал в поисках обслуживающей его официантки.
[1] Фемида – в древнегреческой мифологии богиня правосудия, вторая супруга Зевса.
[2] Всероссийский физкультурно‑спортивный комплекс «Готов к труду и обороне» (ГТО) – программная и нормативная основа системы физического воспитания населения, устанавливающая государственные требования к уровню его физической подготовленности и нацеленная на развитие массового спорта и оздоровление нации, гармоничном и всестороннем развитии личности, воспитании патриотизма и обеспечение преемственности в осуществлении физического воспитания населения.
