Кровные узы. Шрамы прошлого

– Мне приятно, что ты заботишься о моем запахе, дружище. – Аллан наградил друга обворожительной «клыкастой» улыбкой, после чего поднес тлеющую сигарету к губам. – Но как‑нибудь без тебя разберусь, ладно?

Форбс вскинул руки в капитулирующем жесте.

– Да пожалуйста! Пускай эта вонь будет сопровождать тебя хоть еще три века.

– И чем же обусловлена твоя ненависть к сигаретам? – неожиданно поинтересовалась Мелинда, обратив на себя внимание друзей.

В ожидании ответа Аллан покосился на друга. По его напряженному лицу Мелинда поняла, что, скорее всего, затронула деликатную тему. Тэрон криво улыбнулся и потупил взгляд в сложенные на коленях руки.

– Когда мне было одиннадцать, – вдумчиво начал он, – я с интересом наблюдал, как мой важный опекун щеголяет по дому с папиросой, пускает клубы дыма и безбожно прованивает наше жилище. Воображая, будто курево добавляет дядьке величие, мой детский интерес вкусить запретный плод оказался сильнее здравого смысла. Я прекрасно понимал, что сделает со мной злобный ублюдок, если узнает о моей шалости, однако не струсил, уловил подходящий момент и стащил у него папиросу. – На секунду Тэрон задумался, словно заново переживая далекое воспоминание. – Жалкая смятая папироска и спичечный коробок валялись в моем тайнике неделю, прежде чем я осмелился использовать их по назначению. В один из дней, сразу после ужина, я удрал к себе в спальню, достал из тайника все необходимое, открыл окно и прикурил. Хоть убейте – не помню, что именно я почувствовал, когда горький дым попал ко мне в рот и спустился в легкие… Наверное, это воспоминание вытеснилось другим, случившемся через секунду: ни с того ни с сего дверь распахнулась, и в комнату вломился Натаниэль, да подлетел к окну так быстро, что я и глазом не успел моргнуть. Он выбил из моей руки папиросу и с размаху отвесил затрещину. Будучи одиннадцатилетним мальчонкой, физическая сила дяди казалась мне просто разрушительной. Одним ударом он расквасил мне рожу, после чего схватил за шкирку и потащил в коридор. Я едва не наложил в штаны, когда Натаниэль приволок меня в кабинет, приказал сесть на стул и кинул на стол забитый до отказа портсигар. Дядя сказал, что не уйдет, пока не скурю все папиросы. Я был так напуган, что разревелся, как сопливая девчонка, за что дядя повторно треснул мне по морде. – С губ Форбса сорвался тихий смешок. – Где‑то после третьей папиросы у меня сильно закружилась голова, но на мои жалобы ему было по барабану. Дядька заявил, что только так я смогу усвоить урок: табакокурение – не занятие для одиннадцатилетних мальчишек вроде меня, маленького гада. Примерно на восьмой папиросе я стал выблевывать на ковер свой ужин и все в таком роде. – Он махнул рукой. – Факт в том, что ужасное послевкусие во рту и ядовитый табачный смрад так крепко засели в моей памяти, что я больше никогда не помышлял взять в зубы сигарету. Моему горе‑родственнику нет оправданий за жестокость, однако я благодарен за вовремя отбитую тягу к мерзкой привычке.

Когда Тэрон поставил точку на последнем слове, Мелинда испытала внутри очень неприятное чувство. Каким бы подонком не казался Тэрон, история была действительно жуткой, и от осознания, что к ребенку могли относиться с такой жестокостью… девушке стало его жалко.

– Прости, что я… ну, предложил тебе, – с некоторым смущением произнес Аллан. – Так хотелось вспомнить эту старую детскую шалость, что не смог сдержаться. Наверное, я слишком долго тебя не видел.

– Можешь не извиняться. Я прекрасно знаю, что мой лучший друг – придурок.

– Кстати, я с ним встречался пару дней назад.

Тэрон застыл и в упор посмотрел на Аллана.

– С Натаниэлем?

– Да, он приезжал в Кристал, чтобы рассказать мне об изменениях, которые твой дед собрался вносить в политику кампании.

Уголок губ Форбса дернулся в улыбке.

– На этот раз он был с тобой особенно вежлив?

– О, даже не представляешь, насколько. Тебе ли не знать, что твой дядька – ходячее очарование?

– Черт, постоянно об этом забываю.

Парни прыснули со смеху, после чего чокнулись и сделали по глотку, Тэрон – пива, Аллан – виски.

– А если серьезно, есть изменения в лучшую сторону?

– Ну‑у, – протянул Аллан, – он по‑прежнему называет меня бастардом и смотрит так, словно я кусок собачьего дерьма.

– Погано, чувак.

– Кстати, как Джубили?

Услышав имя этой девушки, Мелинда напряглась, чувствуя подступающую ревность. Тэрон пожал плечами.

– Понятия не имею, в последний год она не очень‑то охотно со мной общается. Не горю желанием ехать домой после случая, когда Нейт набросился на меня с кулаками и обвинил в том, что я одним своим существованием позорю семью. – Тэрон перевел взгляд на сложенные на коленях руки, и Мелинда впервые смогла разглядеть изображенные на кистях рисунки: на правой – большая черно‑белая роза, а на левой – похожие на руны символы и голова льва. – Я как раз сделал новые татуировки на руках, и, увидев их, дядька окончательно слетел с катушек. Он назвал меня бестолковым отбросом, который только и знает, что бродяжничать, рисовать картинки и жрать пиво. С Джу мы поддерживаем связь только в социальных сетях. Много раз я предлагал ей пожить вместе со мной, однако она отказывалась.

– Остается лишь надеяться, что Джу возмужает и пошлет Нейта к чертовой матери, – после минуты задумчивого молчания сказал Аллан.

– Мы оба понимаем, что мою кроткую сестренку может спасти лишь удачное замужество.

Взглянув на Аллана, Мелинда прочитала на его лице смесь смущения и нерешительности.

– Тэрон, – неуверенно начал он, вертя в руке стакан с плещущимся на донышке виски, – надеюсь, ты понимаешь, что я не мог…

– Эй, думаешь, я совсем спятил? – с укоризной в голосе прервал его Тэрон. – Ты прекрасно знаешь, что я был против твоей женитьбы на моей сестре. Вы с ней слишком разные, да и обстоятельства сложились иначе… – Тэрон бросил взгляд на Мелинду, и на секунду ей показалось, будто в глазах парня проскочило одобрение. – Все эти проказни моего деда… Признаем, что он хороший бизнесмен и прекрасный ученый, однако по части семьи не смыслит ни черта.

Аллан кивнул.

– Надеюсь, когда‑нибудь Амиэль отступится от навязчивой идеи и даст Джубили шанс сделать собственный выбор.

Тэрон улыбнулся и приподнял свою бутылку.

– Пускай все будет именно так, как ты сказал.

Парни собиралась было чокнуться, как вдруг Тэрон подался вперед, опер одну руку об колено и посмотрел на Мелинду поверх нависшей на глаза челки.

– Поддержишь тост?

Мелинда, по‑прежнему чувствуя неловкость, взяла в руку бутылку и чокнулась с парнями.

– За свободу.

 

Глава 4