Луч правды во мгле лжи

– Я много раз начинал все сначала, – говорил проникновенно Валерий, обнимая Наташу, – много раз! Я не боюсь начинать с нуля. У меня все всегда получится. Всегда удавалось! А сейчас – тем более. Потому что у меня есть ты. Мы – вместе! И это самое главное в жизни!

Наташа гордилась своим мужчиной. Он – сильный. Вокруг так много никчемных слабаков и нытиков. А у нее – сильный. Валерий ничего не боится. И у него все получится! И они – вместе! И все преодолеют!

Поставки рыбных деликатесов расширились, теперь уже на регулярной основе, а не только к праздникам. Доход был хоть и небольшой, но стабильный.

Однако не таков Валерий человек, чтобы почивать на лаврах и довольствоваться малым. В его голове роился сонм невероятно продуктивных задумок. К каждой из которых Валерий не ленился писать бизнес‑планы, по которым выходило – как ясный день – что все это безмерно доходно, а риски сведены к нулю. Осуществлению мешало только одно обстоятельство – отсутствие первоначального капитала.

– Можно, конечно, взять кредит, – размышлял вслух Валерий. – Но у меня нет никакой недвижимости. Я все оставил бывшей семье.

Этот штрих биографии Валерия вполне укладывался в очарование благородства. А как, как еще должен поступать настоящий мужчина? Только так и должен. Все оставлять семье.

Наташа взяла требуемый кредит. Во‑первых, у нее была большая официальная зарплата. Во‑вторых, Наташе от бабушек, папы‑мамы досталась обширная недвижимость – были гарантии. Кредит дали легко.

Тут появилась первая затыка. Дело Валерия развивалось успешно, но для раскрутки, разумеется, нужно было время. Дохода хватало только на то, чтобы гасить проценты. «Тело» кредита приходилось возмещать из Наташиной зарплаты. Впрочем, суммы были подъемные. Наташа пребывала в благости. У любимого мужчины все получалось, любимый был в приподнятом настроении. Все складывалось как нельзя лучше.

Но грянул гром. Валерий выкупил помещение под рыбный ресторан, но обманул, кинул партнер на стадии завершения сделки. И не какой‑нибудь случайный партнер, а старинный друг. Как он мог? Во что теперь верить? Кому теперь верить?

Валерий был в ужасном состоянии. На грани самоубийства.

– Мы начнем все сначала, – шептала Наташа, утешая любимого, – верь мне. У нас все получится. Мы – вместе.

И действительно, почему должно было не получиться? Раньше‑то у Валерия все получалось. Что изменилось? Да ничего! Мир, как известно, делится на волков и овец. Валерий был явно не овца. Не таковым уж уродился. А временные трудности, что ж, бывают.

Наташа начала распродажу своего имущества с двух бабушкиных однушек.

И они опять начали сначала. И все получилось! Опять начались дальние, приятные путешествия. Обменяли Наташину квартиру с доплатой на роскошную, огромную и сияющую дорогущим ремонтом.

Но через полгода вполне сносной рентабельности новый рыбный ресторан Валерия обанкротился – пришлось продать за долги.

И снова Валерий впал в депрессию. И снова Наташа шептала: «Мы начнем все сначала». И продала дачу, потом родительскую квартиру…

В за три года «настоящий мужчина» Валерий ухитрился перевести всю Наташину собственность в общую. А теперь намеревался разводиться и делить совместно нажитое имущество. Классический кидок. То, что Наташа получила по наследству, – не делится при разводе. А теперь все делится. И очень легко.

– Я тебе уже говорила, – подытожила Ирка Наташин горестный рассказ, – спасибо скажи, что он еще тебя в землю не закопал. Тогда ему вообще все твое бы досталось. По всему видно: прожженный. Вот всем говорю: не доверяйте мужикам! Надо было сразу ко мне бежать. Еще в период благолепия. Я бы его вывела на чистую воду!

Наташка рыдала. Я бы на ее месте тоже горевала. Потерять и любовь, и почти всю недвижимость одновременно – это вам не хухры‑мухры. И неизвестно, чего было жальче. Любовь – очень редкая штука. Прощаться с ней неимоверно больно. Недвижимость тоже никогда лишней не бывает. А если все на все помножить – вообще кранты. Как это пережить?

– Надо что‑то делать, – сказала я.

– Ну, ты, как всегда, мудра и оригинальна, – довольно злобно заметила Осокина, – а то мы без тебя не догадались бы. Да, вот сидели бы так сложа ручки и ждали бы, когда мерзавец одержит победу. Конечно, надо что‑то делать. Вопрос – что?

Любовь, понятно, уже не вернешь. Но хотя бы имущество… Я не стала озвучивать эту свою мысль. Во‑первых, опасаясь Иркиного сарказма – мысль действительно была не оригинальна. Во‑вторых, потому что Наташке наверняка с любовью расставаться было едва ли легче, чем с недвижимостью. Уверена: если бы вероломный Валерий не стал бы с ней разводиться – Наташка пребывала бы все еще в эйфории чувств. С милым рай и в шалаше, как известно.

Тем более что с годами разочаровываться в любви все проблематичнее. В том смысле, что надежда встретить новую, чистую любовь уже изрядно потрепана предыдущими неудачами.

– Так, – решительно сказала Ирка, – хватит нюни распускать! Надо прижать субчика к стенке! Так, чтобы он и думать забыл посягать на твою законную недвижимость! Пусть хоть квартиру оставит. Ишь! Не на тех нарвался! Мы его голым в Африку пустим! Он будет бежать от нас впереди своего визга, роняя крылья, теряя перья! Это он просто твоих подруг не знает. Ничего. Он нас узнает!

Мы с Наташей с надеждой посмотрели на Ирину.

– Фото есть? – спросила Ирка.

– Наташа порылась в своем телефоне:

– Вот. И вот.

Мы с Иркой склонились над изображениями. Ну, ничего такой – крупный мужчина с красиво вылепленным лицом и благородной сединой.

– Скинь мне на вотсап все, что есть. Всю его подноготную разузнаем! – Ирка достала блокнот. – Как фамилия, имя, отчество?

– Валерий Валерьевич Коростылев, – пролепетала Наташа.

– Номер паспорта? Год рождения? – продолжала Ира. – Где учился, кем работал?

Сведения, которые Наташа могла предоставить, были крайне скудны. Да, учился где‑то. Да, работал в Муроме, кем‑то в администрации города.

– Кто родители? Ты с ними знакома?

– Родители умерли, – сказала Наташка и с тоской посмотрела в окно.

– Не факт, – ухмыльнулась Ира, – проверять будем все. Друзья? Что за друзья у него?

– Он недавно в Москве, все друзья остались в Муроме, – Наташа опять зарыдала. Видимо, до нее стал доходить весь невеселый расклад.

– Хорошо, семья?

Наташа заревела пуще.

– Что, и о жене бывшей не расспросила?

– А толку? – заступилась я за умственные способности Наташки, – наврал бы с три короба.