Лучший враг
Думала, он побрезгует и оттолкнет меня. Но – нет. Все, что так ненавидел во мне Джо, Егор принял. В его проклятой анкете действительно был пункт об имплантах. А в словах Егора явно читалась брезгливость не только к силикону, но и к девушкам с ним в сиськах.
Меня эта принципиальность не коснулась. Я прикрыла глаза, мучаясь от запертого внутри возбуждения. Никогда я не чувствовала ничего подобного. Егор своими ласками вызывал во мне такую бурю эмоций, что я с трудом справлялась с ними там на кухне. Сейчас – тоже. Мне хотелось плакать от радости. Я всерьез считала себя изуродованной. Джо не прикасался ко мне после клиники. Я думала, никто никогда больше меня не захочет.
Для Баринова шрамы оказались не проблемой. После того, что творили его язык и губы, я и сама поняла, что это, вашу мать, не проблема. Все проблемы были в голове. И даже не моей, а у моего мужа.
Я расплакалась, но чувствовала себя при этом почти хорошо. Единственное – мне было обидно, что Егор кончил так скоро. Мне было хорошо с ним. Кажется. Я не успела понять.
Глупо. Очень глупо обижаться на него за это.
Я ведь мечтала, чтобы Баринов не возился со мной долго, не мучил. Вот он и покончил со всем быстренько. Мужчины. Наверное, все они такие.
Пожалев себя немножко, я вытерла слезы и вылезла из кровати. Хотела умыться, но мои бедра все еще были в сперме. Я отправилась в душ.
Обычно вода успокаивала, но не в этот раз. Я очень хотела домой, а лучше больше никогда не видеть Егора. Но наши договоренности вошли в силу сразу после секса. Теперь он обязан заплатить. Да и я обязана ждать до вечера, пока его Величество Скорострел Первый потребует меня к себе снова.
Не имея понятия, чем заняться, я решила посмотреть любимых блогеров‑искусствоведов. Начитавшись статей, я включила подкаст про Моне и с удовольствием слушала о любимых местах художника во Франции.
Я была горячей фанаткой кубизма, постмодерна и прочих извращений в искусстве. Но в последнее время импрессионисты стали вдохновлять тоже.
Не скажу, что я воодушевилась от подкаста, но немного успокоилась. Прервал меня Егор. Я не сдержала усмешки, увидев от него сообщение в мессенджере.
Я заказал обед. Он на кухне. Поешь и поднимись ко мне в восемь.
Егор мог зайти ко мне и сказать, но предпочёл писанину.
Я взглянула на время. Давно перевалило за обед. Нервотрепка приглушила голод, но сейчас я точно хотела поесть.
На кухне меня ждали коробки с едой и никакого хозяина дома. Инструкций я тоже не нашла. Понятно, что еду надо съесть. А потом вечером подняться к Баринову в спальню.
Ослушаться я не имела права.
Единственное, что мне нравилось после завтрака, это отсутствие страха. Егор пугал меня до одури, когда я пришла к нему в офис. Теперь я знала, что все выдержу.
Именно с этой уверенностью я и поднималась к нему в спальню вечером.
Дверь была открыта, но я все равно постучала.
– Войди, – услышала я Егора.
От его голоса мое спокойствие значительно расшаталось. Он звучал холодно и отстраненно.
Я вошла в комнату и осмотрелась. Очень простая и очень мужская спальня. Типовой выбор дизайнера. Вряд ли Баринов проводил здесь много времени. Разве что когда имел любовницу и занимался сексом.
Зачем я думаю об этом?
Егор стоял у окна ко мне спиной. В одних джинсах, босой, с растрепанными на затылке волосами. Словно он ерошил их нервно рукой не один раз. Я вздохнула и поняла, что ничего простого или обычного этой ночью мне не светит.
Понятия не имею почему. Просто чувствовала подвох.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Егор, не поворачиваясь.
– Нормально.
– Я должен извиниться за свою несдержанность утром… – начал он.
– Ничего, – перебила я и тут же пожалела об этом.
– Дай договорить, Майя, – повысил голос Егор.
Я вжала голову в плечи и заткнулась.
Он наконец развернулся и подошел ко мне. Мы стояли посреди комнаты лицом к лицу.
– Я должен извиниться и извиняюсь, – повторил Егор, глядя мне в глаза. – Мы договаривались только позавтракать. Я не собирался трогать тебя до вечера.
Я открыла рот, но тут же передумала спорить.
– Обычно я делаю именно то, что обещаю. И не болтаю языком зря. Как некоторые.
Я вздрогнула. Взгляд Егора прожигал меня. Его намек на мою болтливость всколыхнул старые раны и чувство вины.
Я опустила голову, чтобы не смотреть на него.
Баринов обошел меня по кругу, совсем как в офисе. Рассматривал.
Конец ознакомительного фрагмента
