Луна обетованная

– Платон, дело очень серьезное, среди нас находятся люди, который в любой момент могут «слететь с катушек». Вопрос второй: Как такие люди попали сюда? Кто их внедрил и для чего?

– Что ты предлагаешь? – Платон встревожился.

– Ты у нас психолог, тебе легче входить в контакт с людьми. Тебе нужно как можно больше узнать обо всех, это в наших интересах. Я уверен, работают спецы, пока их не видно, но скоро они себя проявят. И пожалуйста, об этом никому ни говорите. – Артем обратился к девушке – Зульфия, по возможности, запоминай все, что покажется тебе странным. Названия препаратов, оборудование, эксперименты, опыты, если проводите. Только прошу тебя, осторожно.

– Хорошо – девушка полностью доверилась Семенову.

– Ну, ты нас совсем запугал – Платон старался шутить – Я шучу. Хорошо я свами. Извините меня, мои друзья, у меня был тяжелый день, я вас оставлю.

– Согласен, только ты оставайся, а мы пойдем. – Артем похлопал приятеля по плечу.

Оставшись один, Платон заблокировал дверь, и подошел к монитору. Он набрал сообщение и отправил. Через двадцать минут высветился ответ. Платон с недовольным видом стер сообщение, сел на кровать и закрыл глаза. Не открывая глаз, он встал, снял одежду, лег в постель. Нащупал пульт рукой, погасил свет, после этого открыл глаза. Психолог долго лежал с открытыми глазами, встал, походил по комнате и опять лег. Прошло два часа, спать не хотелось. В голову лезли мысли, воспоминания. Резкий крик взорвал мозг: – «Не надо»! Потом еще раз, и еще раз. Платон вскочил с кровати и огляделся по сторонам. Тяжело дыша, он вытер пот со лба. Память резанула болью по вискам…

 

Это произошло в Польше. В аэропорту Варшавы. Авалей, (другое имя Платона), ожидал рейс из Вашингтона. После объявления о прибытии рейса, он взял плакат и направился в зал прибытия. Через некоторое время к нему подошел молодой человек и девушка.

– Вы от Якова?

– Да, машина на стоянке. У вас багаж есть?

– Нет, только ручная кладь – Парочка переглянулась и улыбнулась.

Все прошли на стоянку, где Авалей – Платон открыл двери машины. Молодые люди, усевшись поудобнее, прижались друг к другу.

Через полчаса движения по дороге, Авалей остановился на обочине, включил аварийный сигнал.

– Что‑то случилось? – молодой человек заволновался.

– Не волнуйтесь, моросит дождь, я жидкость добавлю, и поедем дальше. – Авалей вышел из автомобиля, подошел к багажнику и открыл его.

Пистолет с глушителем противно щелкнул два раза. Заднее стекло паутиной обвило два пулевых отверстия. Осмотревшись по сторонам, он открыл дверь и выстрелил в голову молодому человеку. Девушку не было видно за телом, поэтому убийца обошел машину и открыл дверь. Забившись в угол, девушка смотрела на него глазами полными ужаса.

– Не надо – прошептала она – Не надо… щелкнул выстрел, еще один.

Впервые, вот так близко, почти в упор, видел он свою жертву, ее глаза. Гораздо легче – в прицел снайперской винтовки, заминировать автомобиль. Ты не видишь жертву так близко. Одновременно со щелчком пистолета, что‑то тяжелое упало в области паха. Это задание оказалось самым тяжелым для него.

Платон интенсивно растирал руками виски, пытаясь хоть, как‑то успокоить боль. Память сильно била по натянутым, как струны нервам.

«Сорок лет. Половина жизни, а возможно почти вся жизнь прошла, и… финиш на Луне, всеми забытой, вернее в самом далёком уголке, где есть присутствие человека.» – Размышления вытянули из памяти воспоминания давно минувших лет.

Весёлая, беззаботная жизнь гоняла Марка (настоящее имя Платона) по ресторанам и ночным клубам. С каждым днем, бездумно тратя деньги, угощая «друзей», он ощущал свое превосходство над другими. Всё больше и больше при этом, само утверждался в самом себе, в этом мире. Знающий жизнь, свободный от убеждений, поступающий только так, как он считал нужным, вернее как ему удобно, Марк все больше падал в черную бездну одиночества и безнаказанной распущенности. Не замечая людей, заискивающе кружащих вокруг него, старающихся угодить ему во всем. Да и как можно заметить, если постоянно находясь то в пьяном угаре, то в опиумном бреду, всё сильнее пропитываешься чёрной злостью. Благо отец не жалел денег для него, и не совался в его жизнь.

Машина с огромной скоростью мчалась по ночной улице, веселое настроение, неудержимый смех вырывался из груди, голова плыла в опиумном дурмане. Скорость не чувствовалась. Свежий ветер приятно трепал волосы, музыка бешено рвала динамики. Марк не заметил, а точнее был не в состоянии заметить, как женщина вышла на пешеходный переход. Глухой удар. Через пару секунд мозг осознал, и забился в бешеной истерике. Машина остановилась, резко развернулась на месте и вернулась на место столкновения. Марк выскочил из автомобиля, нервно дергаясь и выкрикивая ругательства в адрес виновного, обошел автомобиль. Завидев в стороне на дороге белый силуэт, он подбежал, и с криками накинулся на лежащую неподвижно женщину. Потерявший человеческую сущность организм с дикими воплями, криками, наносил удары ногами, не разбирая. Устав и задохнувшись, но довольный выданной порцией наказания для виновного, он направился к машине. Ночь была испорчена, и Марк решил вернуться домой.

Утро тяжелым, ярким светом врезалось в глаза. Звонок захлебывался от дребезжащего визга, который резал не только уши, но и мозг. Марк, бурча под нос, открыл дверь. Что‑то огромное и тяжёлое врезалось в его нос, и утопило в черной тьме. Голова болела еще сильнее, особенно лицо. Медленно открывая глаза, он сильно застонал.

– Наш клиент очнулся, Семен, иди сюда!

– Вы кто? – Еле выдавил из себя Марк.

– Сейчас всё узнаешь.

Разговор, сопровождавшийся демонстрацией фотографий, был недолгим. Он не мог поверить в происходящее, память в прожжённом мозге отсутствовала совсем. Сопротивляясь и не воспринимая случившееся, внутреннее я, в истерике пульсировало по телу.

Женщину, которую он сбил, умерла мгновенно. Его бешеное избиение превратило её в окровавленный кусок мяса.

– Вы меня подставили, я этого не делал! – Это было последнее, что нашлось в его голове.

– Я твои ботинки одел и их испортил – издевательски прошипел Семён прямо в ухо Марку. Ботинок уткнулся в его лицо. Крокодилья кожа, залитая кровью, кусочки кожи, волосы. «Мои любимые туфли…» – пронеслось в голове Марка скоростным экспрессом, оставив после себя только гул и шум. Очередной удар отправил его вдогонку за ним.

В течение трех дней квартира и машина были проданы, часть денег, по словам новых друзей, осталась у них, основная – передана семье погибшей женщине. Марка отвезли в далёкий, заброшенный санаторий в сосновом лесу. После закрытия лечебница превратилась в призрак, ближайший населенный пункт находился в трехстах километрах. Его поселили в маленькой комнате без окон и забыли на несколько дней.

«В двадцать лет жизнь сделала мертвую петлю. Он остался жив, только какая теперь она будет – эта новая жизнь». Неизвестность пугала его. Не содеянное им, ни жестокость, заполонившая его тело, а неизвестность.