Любовь к драконам обязательна

– Вы говорили, что неплохо разбираетесь в разводах? Тогда разведите нас с Ватерхоллом так, чтобы они увидели сумму компенсации и сами попросились обратно.

– Слушаюсь.

Да что я заладила – слушаюсь да слушаюсь? Осталось только добавить «и повинуюсь, мой господин»!

Подскочив к столу, я забрала документы и быстренько спряталась в приемной.

– Хорошего дня! – крикнула, прикрывая дверь, и без сил бухнулась на стул мадам Паприкавикус. К слову, весьма комфортный, в общей комнате о таком даже мечтать не стоило.

Настенный хронометр показывал, что в кабинете дракона я провела жалкие полчаса, а измучилась, будто распинали целую вечность. Как до конца рабочего дня‑то дожить?

С решительным видом я приступила к выполнению первого задания (в смысле к охране кабинета), а пока сторожила, любовно сложила книжки ровной стопочкой на краю стола, припрятала розовые домашние туфли в ридикюль и открыла папку с договором.

Создав видимость занятости, я принялась напряженно вслушиваться в тишину начальственного кабинета. Вдруг дракон решит выползти из пещеры?

Однако за дверью было тихо, как в склепе. Я, конечно, расслабилась и углубилась в изучение договора со жлобами, даже не накормившими меня черной каракатицей. Под сладкое соображалось лучше, а в кармашке ридикюля как раз был припрятан леденец, вкусный до невозможности и отлично поместившийся за щеку.

В общем, почувствовав себя на новом месте, как на старом, я потеряла бдительность. Тут‑то дверь и распахнулась! В панике я проглотила конфету почти целенькой, чувствительно поцарапав горло, вскочила со стула и выпрямилась в струнку, как перед уроком наставницы Ру.

– Добро пожаловать!

Раздери меня бесы, почему я сказала «Добро пожаловать»?!

Дракон, державший в руках несколько одинаковых коричневых папок, посмотрел в явном недоумении и скомандовал:

– Садитесь.

– Спасибо, – краснея, пробормотала я и села мимо стула. – Ма‑а‑ать моя женщина!

Выказывая завидную реакцию, Таннер схватил меня под локоть и не дал позорно приземлить пятую точку на пол. Думаю, не из человеколюбия, а чтобы не платить выходное пособие за производственную травму.

– Осторожно вы! Так и шею недолго сломать! – рявкнул спаситель.

– Простите, – начиная гореть, как сигнальный фонарь, пролепетала я.

– Держите, госпожа Амэт. – Он хотел положить папки на край стола, но воззрился на пирамиду любовных романов, которую, конечно же, увенчивала приснопамятная «Золушка». – Почитываете?

Открыв от изумления рот, я проследила, как он забрал стопку, пристроил папки и, с любопытством изучая названия на обложках с цветочками, развернулся к двери. Дракон утаскивал мои сокровища в пещеру! Что за наглый грабеж среди бела дня?!

Между прочим, «Золушка» являлась боевым трофеем. За книгой я гонялась по всему Аскорду, а когда нашла последний экземпляр в крошечной лавке за городской стеной, то выбила в честной схватке с ярой поклонницей Шарли Пьетро. Да я так мечтала об этом романе, что выбила бы у самой писательницы, размахивай она передо мной рукописью!

– Вы же не будете против? – махнул Элрой стопкой.

– Что вы, пожалуйста, – натянуто улыбнулась я и указала на папки: – А что мне делать с этим?

– Изучить. И дать комментарии.

Дверь закрылась. Меня запросто лишили кропотливо собранной за целый год коллекции. Смерть драконам! Даже если они платили мне жалованье.

Чувствуя себя душевно растерзанной, я попыталась отвлечься изучением договора с Ватерхоллом и даже вынесла вердикт, нацарапав на листочке сумму компенсации. Вдруг перед мысленным взором проплыла бедняжка Поппи, объевшаяся до коматозного сна, и последний ноль оказался зачеркнутым. Потом вспомнилась черная каракатица, которой меня так и не угостили, и ноль вернулся на прежнее место.

Пока я страдала от моральной дилеммы, в приемной рассыпался колокольчиком тоненький голосок:

– Добрый день!

В дверях улыбалось светловолосое глазастое создание с корзинкой для пикника в руках. Из‑под встопорщенной плетеной крышки торчало бутылочное горлышко.

– Вы… эм… доставщик еды? – уточнила я.

– Жена, – выдохнуло создание.

Насколько мне было известно, дракон Элрой ни разу не запятнал статус холостяка супружескими отношениями. Ну или умудрился жениться в обход конторских сплетников.

– Бывшая? – уточнила для ясности.

– Будущая, – пропела девица. – Я принесла Танни поесть. Знаете, он так плохо питается…

Неожиданно резво для женщины на высоченных каблуках и с тяжелой поклажей в нежных руках она начала прорываться к кабинету. Я выскочила из‑за стола и преградила путь. Роста мы оказались одинакового, так что смотрели глаза в глаза. От ангела пахло совершенно небожественно, чем‑то приторно‑сладким.

– А господина Элроя нет в конторе, – объявила я и взялась за ручку корзинки. – Вы еду оставьте. Он как вернется, так и отобедает.

– Тогда я его здесь подожду.

Блондинка решительно потянула корзину на себя, не позволяя забрать подношение, и растерянно огляделась. И вот сейчас я поняла, что из приемной кто‑то предусмотрительно вынес все лишние стулья. Видимо, чтобы гостьи не устроили зимовье перед логовом дракона.

– Ладно, ты победила, – сдалась «будущая жена», отпуская поклажу, и я едва не кувыркнулась с корзинкой носом в пол.

Похоже, нежное создание хрупким выглядело только со стороны, а на деле обладало недюжинной силой. Иначе как она с легкостью атлета держала такую тяжесть? Загадка, право слово.

– Передай, что это обед от Даниэлы, собственными руками приготовленный, – велела она. – Кстати, отправь посуду в ресторацию «Лебединая песня».

– Не сомневайтесь. – Я скривила губы в улыбке.

– Добрый день! – раздалось из дверей.

Мы синхронно оглянулись. На пороге нарисовалась брюнетка в дорогущем платье и с корзинкой в руках. Судя по тому, как у Даниэлы вытянулось лицо, в контору пожаловала очередная претендентка на роль той самой безмолвной женщины, которой предстояло каждый вечер подавать Таннеру ди Элрою розовые тапочки.

– Ты? – вкрадчивым голосом уточнил светловолосый ангел с нехорошим блеском в глазах и упер руки в худые бока.

– Какая встреча, – опустив поклажу на пол, хмыкнула брюнетка.

Они принялись сближаться, как борцы на ринге.