Любовь к драконам обязательна

– Я знаю, где Элрой сейчас! – выпалила я, и гарем насторожился. – У него обед с партнерами в трактире «Душевное питье» на углу главной рыночной площади.

Договорить не успела, а девиц смело из кабинета. Оставшись в одиночестве, я облегченно выдохнула, но тут брюнетка снова появилась на пороге. Бухнула корзинку на пол и пропыхтела, сдув с лица выбившуюся из прически темную прядь:

– Ну, в общем, передайте… И посуду потом надо в «Лебединую песню» вернуть.

– Да‑да, бегите, а то не успеете!

С честью выполнив долг охранной псины, я кое‑как запихнула корзинки под стол, чтобы не портили благопристойного вида приемной, и принялась папкой обмахивать горящее лицо. Не представляю, как с нашествием будущих жен справлялась госпожа Паприкавикус, но святой женщине явно стоило поставить памятник в самом центре конторского фойе. Я нарвалась на двух оголтелых невест, а взопрела так, словно отбила кабинет от армии бесов.

Из‑под стола меж тем потянуло аппетитными запахами. Я сглатывала слюну и старательно делала вид, будто читаю договор, но вместе со сторожевыми навыками во мне проснулся собачий нюх. Похоже, дамы собирались потчевать дракона курицей в чесночном соусе, жареными колбасками, острыми соленьями и свежим хлебом. Неожиданно я обнаружила, что, согнувшись в три погибели, принюхиваюсь к одной из корзинок под столом.

– Приветствую, – раздалось скрипучим и недовольным голосом. Попытавшись выпрямиться, я сочно шибанулась затылком о крышку стола и едва не уронила очки. Наконец, вынырнув на поверхность, обнаружила очередную визитершу. Святые угодники, по виду лет пятьдесят, а все туда же.

– Позвольте, угадаю, – буркнула я, потирая ушибленную голову. – Вы бывшая жена или матушка?

Дама пригвоздила меня страшным взглядом.

– Главный счетовод «Драконов Элроя».

– Ой! – моментально выпрямилась я на стуле. – Извините. Вы прическу сменили?

Не скажешь ведь, что не признала начальство в лицо.

– Угу, двадцать пять лет назад, – объявила она генеральским тоном и решительным шагом направилась к секретарскому столу. Заставив меня неловко поджать ноги, заглянула под крышку.

– Из «Лебединой песни»? Что‑то обмельчали нынче невестушки. Раньше прямиком на королевской кухне заказывали.

– Так, может, сейчас еще принесут… из королевской кухни? – растерялась я.

– Вряд ли. Они обычно от свахи косяками ходят, – выказала удивительную осведомленность счетоводша и вдруг самым нахальным образом извлекла трофейные обеды из‑под стола. – Ладно, новенькая. Сегодня я займусь благотворительностью и заберу еду, но потом справляйся уже сама.

Хороша благотворительность! Вместо того чтобы бедного личного стажера чем‑нибудь одарить, его дерзко ограбили и унесли ресторанные вкусняшки! Я растерянно проследила, как она утаскивала одурительно пахнущие подношения.

– Госпожа счетовод, ну, оставьте хоть куриное крылышко… – сама от себя не ожидая, простонала я. Грабительница оглянулась через плечо, измерила меня тяжелым взглядом и вытащила из одной корзинки коробку с шоколадом.

– Держи, – протянула мне, – сладкое помогает думать. Тебе явно не помешает. Можешь, не благодарить.

Удивительный народ! Обокрали, непрозрачно намекнули на скудоумие и еще рассердились, что не сказала «спасибо».

Она удалилась, ловко придержав дверь ногой, чтобы не защемить корзинки. В открытое окно улетали последние аппетитные запахи. Чувствуя себя голодной и обделенной, я достала из‑под тапочек бумажный сверток с помятыми сандвичами и принюхалась к скромному обеду. Явно не курица в чесночном соусе, да и лежали в сумке второй день, но я была такой голодной, что съела бы дракона, живого и шипящего, если бы его хорошенько поперчили.

Едва зубы вонзились в повядший сыр и размякший хлеб, как Элрой с очередной стопкой папок возник в приемной. Он уставился на надкусанный бутерброд с таким искренним омерзением, словно я обгладывала зажаренную лапку его ручного дракона Ральфа. Столько времени с собеседования прошло, а кличку до сих пор помнила, и она по‑прежнему стойко ассоциировалась с мужским достоинством шефа.

– Вы едите? – вкрадчиво уточнил он, как будто глазам своим не верил.

От страха я проглотила откусанный кусок, не жуя, и промычала:

– Время обеденное…

– Не выношу, когда в кабинете пахнет едой, – прокомментировал он.

– Это ваши будущие жены едой навоня… напахли… нараспространяли неприемлемых запахов, – попыталась защищаться я.

– Простите? – изогнул брови Таннер.

Он там не слышал, как бедный личный стажер отбрыкивался от гарема?! Даже грабительница с первого этажа услыхала и прискакала, чтобы отжать трофейные обеды!

– К вам приходили девушки. Принесли поесть, а потом… унесли, – закладывать счетоводов все же не стоило, из их рук я получала жалованье.

– Вы заказали доставку еды в контору? – попытался разобраться он.

– Скорее кто‑то заказал доставку невест в контору, – поправила я.

– Невест?

– Двух. С корзинками для пикников.

– Ясно, – сухо резюмировал дракон Элрой, не уточнив, что именно ему в действительности ясно, и немедленно вернулся в логово.

Дверь, правда, не запер, и я постеснялась жевать бутерброд. Пытаясь мысленно убедить себя и обиженно урчащий живот, что голодание пойдет на пользу фигуре, завернула надкусанный сандвич в газетный лист и спрятала в ридикюль обратно под тапочки. Скормлю какому‑нибудь бездомному псу, пусть хоть кто‑то сегодня ощутит счастье насыщения.

Тут шеф снова вылетел из кабинета, но уже одетый в узкий плащ до колен. В руках он нес папочку, в душе – непомерное самомнение. Стремительно пересек приемную, но вдруг остановился, точно в невидимую стену вмазался, и бросил через плечо:

– Почему вы сидите, госпожа Амэт?

Проклятье, что за варварские порядки? Опоздать нельзя, поесть нельзя, от невест – отбейся, так еще и провожать стоя?! Может, надо кланяться после каждой выволочки? Мол, спасибо, что научил уму разуму, великий дракон Элрой. Жлоб!

– Извините, – пробормотала я и поднялась.

Кажется, в последний раз я столько извинялась, когда опоздала в театр, а места оказались в центре длинного ряда. Пришлось лезть через весь зал, сдавленно прося прощения за каждую отдавленную ногу и пристукнутую ридикюлем макушку.

– Почему вы стоите? – тихо уточнил тиран с таким лицом, словно хотел свернуть мне шею за глупость.

– Мне сесть? – осторожно уточнила я.