Любовь к драконам обязательна

– Я впечатлен вашим рвением, но уже девять часов вечера. Собирайтесь, я вас подброшу к дому.

– Большое спасибо за беспокойство, – встав из‑за стола, я едва себя остановила от сладкого потягивания, – но лучше возьму кеб.

Сняла с вешалки плащ. Тут Элрою удалось выказать галантность. Отложив папки, он взял плащ из моих рук и помог одеться.

– В такое время опасно ехать в кебе, – наставительно вычитал он.

– Опасно вам меня домой подвозить, – заспорила я. – Вы же видели моих родителей, когда… в субботу… Ну, вы понимаете.

– Доставил вас домой?

– Угу, доставили.

– Ваши родители – милейшие люди.

Какой, однако, наивный мужчина, а с первого взгляда не скажешь. Разве ему неизвестно, что маньяки всегда кажутся милыми людьми?

– Они уже считают, что вы обязаны на мне жениться.

– Простите? – поперхнулся Элрой.

– Вы перетащили меня через порог отцовского дома на плече. Считайте, подписали за нас обоих брачный договор, – пояснила я. – Если еще ваша тетушка действительно поверит, что между нами особые отношения, как вы пытались изобразить в ресторации, и захочет познакомиться с моими родителями, то мы сами не поймем, как проснемся женатыми.

– Вы берите мою карету, а я возьму кеб, – предпочел поверить мне на слово Элрой, не нарываясь на семейство свадебных маньяков. – И уверяю вас, госпожа Амэт, моя тетушка вашу семью не побеспокоит. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

Когда экипаж остановился возле нашего особнячка, то время приближалось к одиннадцати вечера. За кустами сирени, растущими возле дома, было видно, что на первом этаже горел свет. Трактир обычно работал до ночи, и рано семейство домой не возвращалось.

С опаской я вошла в тихий холл и обнаружила на полу прочерченную белым мелком от стены до стены полосу. Дверь, к слову, была поделена на половины. В гостиной на полосатом диване, точно посредине проходила полоска.

Хмурое семейство восседало на кухне за столом, тоже расчерченным мелом. На одной стороне сидела матушка с сестрами, на другой – угрюмый отец с заплывшим, подбитым глазом.

– Что тут происходит? – удивилась я.

– Мы с твоим отцом разводимся! – с надрывом в голосе заявила Летиция. – И делим дом! Будешь моим судебным заступником.

В растерянности папа моргнул только одним глазом – второй не открывался.

– Не хочу показаться грубой, но дом и все, что в нем находится, ну, кроме дивана цвета детской неожиданности, по праву наследования принадлежит мне и не является совместно нажитым имуществом, – нудным голосом напомнила я.

Матушка в ярости изогнула брови.

– То есть при разводе я толком ничего не получу?

– Диван и самогонную установку вы поделить можете, – тут же уверила я.

– Дочь! – взвыл отец, видимо, не желавший делить золотоносную деточку с вздорной супружницей.

– И трактир тоже, – подсластила я горькую пилюлю.

Мы обе знали, что трактир в прошлом году был два раза перезаложен, деньги пущены на развитие (изготовление самогонной установки и покупку сорока бочек с королевским виски), и теперь готовился быть перезаложенным третий раз.

– Предательница! – воскликнул он. – Я тебя, между прочим, учил, кормил и одевал.

– И никакого дома? – уточнила Летиция.

– Вообще.

– Неблагодарное дитя, – вздохнула она и приказала сестрам: – Девочки, стирайте мел. Мамочка передумала разводиться.

Мы перевели дыхание. Проходя мимо отца, мачеха замахнулась тяжелой рукой, и бедняга вжал голову в плечи.

– Старый хрыч!

Потом не удержалась и все‑таки хлестнула лысоватого ловеласа в штанах с подтяжками полотенцем по затылку.

– Что случилось‑то? – шепнула я на ухо Эзре.

– Матушка застала его в подсобке с новой подавальщицей. Страшно разозлилась.

– Подавальщица жива?

– Ковыляет помаленечку.

Под гнетом обстоятельств я даже запамятовала сказать, что получила повышение. А когда поднялась к себе в спальню, то с удивлением обнаружила соседку – самогонную установку, занявшую половину не самой просторной в доме комнаты.

 

ГЛАВА 3. Миссия невыполнима

 

На следующий день госпожа Паприкавикус, когда‑то принявшая мою анкету для собеседования с Элроем, восседала за столом и выглядела удивительно здоровой для приболевшего накануне человека. В приемной у стены неожиданным образом появились стулья, а на подоконнике пара горшков с цветущими комнатными розами. В голову закралось подозрение, что вчерашнее отсутствие преданного секретаря было связано с нашествием невест. Возможно, она даже находилась в преступном сговоре с теткой ди Элрой и являлась вольной подсобницей.

– Доброе утро, госпожа Паприкака… кивус… викус… эм… – Я поняла, что пора заканчивать с перебором, так до мата недолго договориться и бодро объяснила: – Меня вчера назначили…

– Я знаю, кто вы, госпожа Амэт! – отрезала мадам Паприка таким тоном, что окажись я попроще, то свалилась бы в обморок, но у меня за спиной имелся Институт благородных девиц и наставница Ру, то есть было о чем вспомнить и вздрогнуть. – Вы опоздали!

Одновременно мы посмотрели на настенный хронометр. До начала рабочего дня оставалось пятнадцать минут. На месте секретаря, я бы посчитала за честь сидеть в той же луже, где плескались и руководитель отдела продаж, и хозяин конторы, но она недовольно поджала коралловые губы.

– Господин ди Элрой уехал до конца недели на инспекцию верфи в Ватерхолле, – объявила помощница.

– А что мне делать? – растерялась я, мысленно костеря дракона Элроя последними словами за то, что вчера даже не намекнул об отъезде. – Возвращаться обратно в общий кабинет?

– Он оставил для вас задания, – фыркнула секретарь и передвинула в мою сторону конверт.

Когда я его открыла, то едва не выронила узкий листик со списком, и тот развернулся длинной бумажной змеей до самого пола. От изумления у меня чуть очки с носа не соскочили.