Максимилиана

Гай всё это время сидел там и ждал их. Когда они поехали, он спросил:

 

– У тебя там, наверное, и есть нечего… дома…

 

– Наверное, я же там не жила.

 

– Трифон, тормозни у магазина, я быстро сгоняю.

 

Трифон лишь недобро посмотрел на Гая через зеркало заднего вида и промолчал.

 

– Держи деньги, – Максим, вытянув из пачки несколько крупных купюр, передала их Гаю, – бери же. Это я тебя во всё это втянула, так хоть накормлю.

 

– А ты готовить умеешь? – весело спросил Гай,

 

– Учили в этой школе, кексы печь…

 

– Значит, не умеешь… я тоже не особо, но в микроволновке смогу разогреть. Так что проживём. Кстати, тебе что купить… ну там кофе какой?

 

– Конфет купи шоколадных, сладкого хочу, а кофе любой бери.

 

Трифон всё‑таки припарковался у магазина, и Гай быстро вышел из машины.

 

Возможно, и не стоило сейчас говорить с Трифоном, но Максим всё‑таки мучил этот вопрос:

 

– Трифон, почему ты так себя ведёшь? Ведь ты столько лет работаешь на отца. Понятно, что сейчас у него проблемы, но ведь потом он выйдет и…

 

– Он не выйдет, – Трифон смотрел перед собой вперёд, через лобовое стекло, как будто видел там что‑то интересное.

 

– Я понимаю, что всё это очень серьёзно, но он ведь не делал то, в чём его обвиняют, и значит со временем….

 

– Он не делал, но те, кто его туда посадил, сделали всё, чтобы он не вышел.

 

Максим знала, что сейчас Трифон искренен с ней. Помолчав она спросила:

 

– Видно этот человек хочет забрать «Булат», – Трифон кивнул в подтверждение её слов, – кто этот человек?

 

– Князев Яромир Савельевич.

 

Глава 6

 

Машина Трифона остановилась у подъезда дома Максим, причём он не выяснял у неё этот адрес, он знал её подъезд. Сейчас Максим уже не стала ничего ему говорить, она лишь поблагодарила и, попрощавшись, вышла из машины. Следом шёл Гай, в двух руках неся сумки с продуктами. В холле суровая консьержка уточнила, куда они идут, а увидев у неё ключи от квартиры, сразу расплылась в заискивающей улыбке.

 

Поднявшись на лифте на восьмой этаж, в просторном холле с ковром и большим окном, Максим увидела дверь своей квартиры. Зайдя внутрь, они с Гаем стали обследовать её, комната за комнатой. Квартира была большой и в современной планировке. В ней было пять комнат, причём соединенных между собой, так что, переходя из одной комнаты в другую, Максим даже запуталась в них. В квартире было две ванны – одна большая с джакузи и душевой кабиной, а вторая поменьше, с ванной и душевой и два туалета. Больше всего Максим и Гая поразила кухня, тоже большая с барной стойкой посредине и столом у выхода на просторную и широкую лоджию.

Обследовав всё это пространство, они обнаружили одну большую спальню с огромной двуспальной кроватью и ещё одну спальню с кроватью поменьше. Гай бросив на эту кровать рюкзак, произнёс:

 

– Так уж и быть, буду спать здесь, а тебе ту кровать оставлю.

 

Максим смущённо отвела глаза. Она вообще‑то не думала о том, что сегодня вечером она останется наедине с парнем. Да и когда ей об этом было думать? Сейчас она была благодарна Гаю за то, что он так себя повёл, сил ещё и на разбор отношений с ним у неё совсем не было.

Гай видел, в каком состоянии Максим, и если ещё там на совещании она и держалась, то приехав к дому, вышла из машины никакая и он посчитал правильным не поднимать сейчас тему их отношений. Не до этого сейчас Максим, а он, как нормальный парень, должен это понимать.

 

Максим, побродив по квартире, была приятно удивлена, найдя в ванной полотенца, на кухне несколько чашек, столовых приборов и тарелок, а на кровати постельное бельё. Хотя, чему здесь было удивляться? Видно, что интерьером квартиры занимался модный дизайнер, и он создал в ней такой начальный уют. Она очень ему была благодарна за это.

 

В коридоре она даже обнаружила две пары тапочек, но, видно, дизайнер был слишком креативен и тапочки подобрал нестандартные. Они выглядели как два круглых плюшевых зверька, один из которых был в виде серого зайца с ушами и мордочкой на носу тапка, а второй поросёнок, розового цвета. Переглянувшись с Гаем, Максим надела на свои ноги двух розовых поросят. Она уже смерилась с участью, что блондинка почему‑то должна любить всё розовое.

Гай долго смеялся, увидев её в таких тапочках, потом и она рассмеялась, видя себя в зеркале на стене холла.

 

– Гай, я в душ и спать. Не обидишься?

– Не… а я пожрать пойду, вот сколько еды накупил, – он показал на пакеты на полу прихожей.