Мэтт, которого нет
И она сама красивая. Красивее всех, кого Мэтт видел.
– Эм… Ну спасибо, конечно. Твоя кожанка тоже классная, как у байкера. Есть мотоцикл?
Мэтт трясет головой, избавляясь от помутнения. Раз – и он уже возвращает себе способность нормально мыслить и даже понимать, что ему говорят: – Будет, обязательно будет… Я здесь случайно, но раз так получилось, давай я тебя провожу. Куда тебе, на какую улицу?
Девушка морщится:
– Что значит «случайно»? Как можно «случайно» встречать поезда?
– Ну… можно. Просто из развлечения. Кто‑то принимает наркотики, кто‑то – алкоголь, кто‑то занимается спортом, находит себе хобби, а я вот – поезда встречаю.
– Какие шутки у тебя… интересные.
Мэтт догадывается, что в ней борются любопытство и инстинкт самосохранения.
Девушка называет свой адрес.
– Знаешь, где это?
Безрассудная. Взяла и выдала, где живет, первому встречному. Как ей повезло, что у Мэтта нет привычки быть маньяком, шутит он у себя в голове.
– Ну да. Я через дорогу от этого дома живу.
Девушка хихикает:
– Ой, да не бывает таких совпадений. Мне кажется, все это – что ты тут, и мы – соседи, очень, очень стран…
Мэтт, как всегда, говорит о своем:
– Меня зовут вообще Митрофан, но я очень попрошу называть меня – Мэтт, только не спрашивай, почему.
Мария пожимает плечами.
– Ну ладно. Мэтт так Мэтт.
– И что, даже не спросишь, почему?
Она мотает головой.
– Я пить хочу. Давай купим в том киоске газировку.
Мэтт, конечно же, девушкой очарован. Такого в его жизни еще не случалось, да и он вообще не думал, что девушками можно очаровываться. Пока они топают по проселочной дороге, Мэтт соображает, будут они с ней учиться в одном классе или нет. Она будто читает его мысли:
– Ты, наверное, школьник. Приходи, вам же, школьникам, нужно много читать. Я буду работать в вашей библиотеке.
Такого обращения – «школьник» – Мэтт ни за что бы никому не простил… Кроме этой девушки. Плохо только, что она старше него. Интересно, насколько?
Она опять попадает в его мысли:
– Вообще мне девятнадцать, – она говорит как ни в чем ни бывало. – Предугадывая твой вопрос про университет: планирую усиленно готовиться в этом году.
Бестактная сторона Мэтта сегодня превосходит сама себя:
– А чего ты раньше сюда не приезжала, к маме, как говоришь? Я уже пару лет тут живу, а тебя не видел ни разу.
Девушка тормозит. Мэтту кажется, что он сейчас провалится в яму. Только понял, какую сморозил чушь.
Мария же переводит дух, не собираясь с ним ругаться. Смотрит с немой мольбой: «Ну отвали, пожалуйста, не до тебя сейчас». Сухо отвечает:
– Семейные обстоятельства.
Мэтт не считывает, что сейчас лучше бы помолчать – ну или хотя бы извиниться.
– А как зовут тебя?
Девушка игнорирует вопрос и прибавляет шаг.
– Подожди, я не успеваю за тобой! – наивно кричит Мэтт ей вдогонку. В животе закрадывается призрак чувства, что он что‑то сделал не так. Но Мэтт слабо понимает, что делать со своими чувствами, прислушаться, или, как обычно, отмахнуться от них – и поэтому продолжает донимать новую знакомую ненужными разговорами:
– То есть ты жила не с мамой все это время? Странно, она столько времени тут жила, почему же она тебя к себе не брала? И где ты была?
Девушка резко разворачивается и натягивает на лицо пластмассовую улыбку. Загибает пальцы:
– Ну, ладно. Итак. Первое – меня зовут Мария. Второе – это тебя не касается. Третье – это тебя не касается. Четвертое – это тебя не касается. Я на все вопросы ответила? Что же, отлично. А теперь моя очередь.
От ее взгляда Мэтту хочется провалиться под землю – там точно уютнее, чем теперь рядом с ней.
– У меня только один вопрос. Ты знаешь, что с людьми так общаться нельзя?
Теперь Мэтт уже уверен, что повел себя неправильно. Он пожимает плечами, чувствуя, что покраснел:
– Я… извини меня, Мария. Я не очень‑то лажу с людьми. Точнее, лажу по полной программе. И друзей у меня нет. Поэтому и нет, наверное.
Глаза девушки добреют. Когда порыв северного ветра взъерошивает ее волосы, Мэтт вдруг признается себе, что она с каждой секундой, которую они проводят рядом, всё больше ему нравится.
И тут‑то становится по‑настоящему страшно. Хочется спрятаться дома от этого нового ощущения – когда сердце цепи сжимают, стоит Марии на Мэтта посмотреть.
– Я надеюсь, что ты очень хороший человек, Мэтт, а то, что сейчас было – просто досадное недоразумение.
– Да… Я тоже.
Пути их расходятся. Ее дом – в стороне, где солнце восходит. Его дом – там, где солнце гаснет.
Они пожимают на прощание руки. Мария ничего не говорит. А Мэтт, когда она уходит – бормочет буквы ее имени, умоляя, чтобы ветер не выдал ей его тайну. Ясно наперед, что ничего не получится. Мэтт так быстро влюбился – и безответно, а как иначе! А ведь она с ним просто поговорила чуть дольше пятнадцати минут.
Девушка давно скрылась за садовой оградой, обвитой плющом, а Мэтт все стоит на ветру, посреди дороги, пробуя буквы ее имени на вкус.
– М…
А еще она старше него на три года. Так не принято. Вот если бы они с Мэттом поменялись местами…
– А…
Вот бы когда‑нибудь они, хихикая, выбегали на это самое место – только навстречу, брались за руки, смотрели друг другу в глаза – и целовались до смерти.
– Р…
Впрочем, что за ванильная ерунда. Целоваться до смерти? Фу, ну и мысли, просто гадость. Незачем это все. Понятно наперед, что закончится это расставанием. Пары чаще всего расстаются. Почему Мэтту должно повезти, он что, лучше всех остальных…
– И…
Ему это не нужно. Все из этого. Его мир до ее появления был беден, но стабилен. И он не позволит его разрушить, никому другому не позволял.
