Мистификация дю грабли

– Нехорошо… – с укоризной произнёс Владимир, стараясь не глядеть в сторону своего верного воеводы.

– Приоденем… – просипел Добрыня, пытаясь прокашляться.

– Ну‑у, к мужу… – задумался Владимир.

– Да, к мужу… – обиженно глядя на князя, согласилась женщина.

– Дети есть? – поинтересовался Владимир, погладив её по голове.

– Есть… дочка, – отдернула голову женщина.

– Оставишь дочку мужу…

– Как это оставишь? – воскликнула женщина и открыла рот от изумления.

– Так… – треснув женщину по голове, объяснил Владимир. – Оставишь дочку мужу, а сама останешься при мне. По хозяйству… – женщина тихо захныкала то ли от боли, то ли от новости.

– Не хнычь! – прикрикнул на неё Владимир, укрывая её бесстыже обнажённые колени полой плаща. – Кто у вас главный в городе?

– Вот те раз! – удивилась женщина, перестав хныкать. – Ты припёрся воевать сюда и не знаешь, с кем? – и тут же получила в ответ очередную затрещину.

– Тебя не спросил, как нам воевать! – возмутился Владимир. – Так кто главный‑то?

– Епископ… – с гримасой обиды на лице ответила женщина.

– Какой ещё такой епископ? Князь тут какой‑то был… Был или не был?

– Ну, был, – всхлипнула женщина. – Чё толку‑то от него? Наместник это был… из Константинополя. Он только нам налоги впаривал да подати увеличил в свой карман, да девок бесплатно раздавал своим родственникам в рабство.

– Где он?

– Сбежал, как только вы появились… – вздохнула женщина и утерла лицо от слезинок.

– Куды? – нагнулся князь к её лицу.

– А куда он ещё сбежит? В каменоломни, там, пещеры, – вздохнула женщина и добавила: – И там люди живут…

– Найтить его можа? – угрюмо насупившись и пряча глаза от Владимира, поинтересовался Добрыня.

– А как же… Там он, там… С женой и дочкой младшей, а сыновья и старшая сбежали в Константинополь.

– Добрыня, ты всё слышал, вперёд! – приказал Владимир. – И доставь их…

– Княже, погоди. Ты ж не знаешь где их искать, – остановила Добрыню и Владимира женщина.

– И хде их искать?

– На развилке… В одну сторону каменоломни, а прямо две пещеры и направо дорога через виноградники в горы. Так вот на развилке в пещеры, там монахини, скит у них там… – объяснила женщина и показала рукой на дорогу, ведущую вверх по склонам ближних холмов.

– Дальше… – проговорил Владимир.

– А дальше что? Монахини, они точно знают, где он прячется… – прижалась лицом к плечу князя женщина и сразу же пальчиком кокетливо дотронулась до бороды Владимира.

– Это почему?

– Да он их грозился, грозился… – взяв за руку Владимира, как бы с отрешенным видом сказала женщина и потянула его руку к своей груди.

– Чево? – нетерпеливо оборвал её Владимир.

– Обесчестить… Обесчестить грозился и так и не сдержал своего слова. Какой он после этого христианин? Болтун. Так что пусть твои дружинники вместо него сдержат слово, а монашки его за это точно сдадут… – целуя руку князю, сообщила женщина.

– Добрыня, бери бойцов покрепче и дуй за этим бессовестным, – приказал Владимир, хлопнув Добрыню по плечу. Воевода кивнул и грузно побежал к лошадям на привязи недалеко от шатров.

– Княже, а ещё он… – мстительно прикусывая губы, обратилась к Владимиру женщина.

– Чево? – обернулся к ней Владимир.

– Говорил, что ты просил его дочку замуж, а он, мол, нехристям некрещеным дочку не выдаст…

– Так и сказал? – оторопел князь.

– Так и сказал… при всех! – вздернула плечами женщина и отвернулась от князя.

– Дочку? – задумался Владимир. – Я… просил?

– Ну, да, дочку… Да забыл, что ли? Красивая такая. Девственница, прячут её от чужих глаз. Так он сказал, что отдаст её лучше первому встречному, чем какому‑то там князю Киевскому.

– Так и сказал? – рассвирепел Владимир, сжимая кулаки.

– Да… Мол, кто этот князь? Так себе… Никто, мол, да и слух идет, что князь этот сын рабыни… – отмахнулась от Владимира женщина с еле заметной улыбкой на губах.

– Заткнись! – оборвал женщину Владимир. – Как тебя зовут?

– Вера, – вздохнула женщина.

– Странное имя… Не для человека. Вера – это, ну, вера в судьбу, вера в удачу, вера в богов…

– Нормальное имя, – улыбнулась женщина. – Значит, мне к мужу не возвращаться?

– Здесь будешь – при мне, – взглянув в глаза женщины, решил Владимир и сильно сжал её руку в своей.

– Дочку жалко, – вздохнула женщина и притянула Владимира к своей обнаженной груди.

– Возьмёшь с собой, но шобы я её не видел, – разрешил Владимир, тиская её груди.

– Другое дело, – согласилась женщина, искоса загадочно взглянув на князя.

Вскоре послышался дробный топот копыт. К Владимиру спешил Добрыня с развевающейся на ветру бородой. Конь с воеводой бережливо перескакивал через влюбленные парочки. Парочки не обращали никакого внимания на опасность и продолжали заниматься своими делами.

– Всё, Вовка, отправил. Парни толковые монашек возьмут.

– Каких монашек? Мне эта… Наместник нужен, – ответил князь, отрываясь от женщины. Вера приподнялась и подтянула на себя плащ.

– Приволокут… Я сказал, шобы волокли всех, хто монашек обижал. Всех приволокут.

– Ладно, теперь слухай… Пойдёшь, Добрыня, к Домне, человек он сведущий в таких делах – напишет послание и, как обычно, дружиннику какому привязать к стреле, стрелу запустить в город.

– Люди, – выпростав из‑под плаща руки и воздев их к небу, воскликнула женщина, – посмотрите на них! Ворота, ворота открыты, население в кустах поражение уже столько дней празднует, а он стрелу запускает! И кто её там подберёт? Твои пьяные вояки, если слезут с наших девок? – только тут она заметила, как колышутся на свободе её груди. Она поддернула к себе плащ с плеча Владимира и невозмутимо прикрыла их под хмурыми взглядами мужчин.

– Не, ты глянь на неё! – ошарашенно показав на женщину, обратился Владимир к Добрыне. – Так и нарывается на взбучку!

– Нехорошо… – покивал в знак согласия с князем Добрыня. – Нехорошо…

– И што ж ты нам, глупая башка, посоветуешь? – отвесив ей ещё один подзатыльник, спросил у женщины Владимир.

– Чё дерёшься‑то… – явно приготовившись к истерике, произнесла женщина и всхлипнула.