Мистификация дю грабли

Через ров от Лилит как‑то незаметно стала вырастать башня. Появившись из стен, она вдруг стала центром бесчисленных лучей, устремившихся в небо. От неё ярчайшей вспышкой света прямо к ногам Лилит бесшумно упал мост. Любопытство Лилит преодолело смятение чувств перед всем этим неизведанным. Она осторожно шагнула на мост, остановилась, но что‑то заставило её идти дальше. За мостом с её приближением бесшумно стали открываться ворота. Лилит остановилась, замерли и ворота. Тогда она уже безо всякого страха побежала к ним. За ними она попала в лабиринт тропинок. Невероятно прекрасные цветы в огромном своём многообразии её не привлекали ни ароматами, ни своей ни в чём не повторяющейся красотой. Она не была ботаником, она была дитя Природы. Цветы были несъедобными…

Лилит наугад выбрала одну из тропинок среди этих воистину волшебных цветов и пошла по ней. Она не чувствовала ни голода, ни жажды, ни усталости. В Эдеме сквозь тени кустарников и деревьев уже приближались сумерки. За одним из поворотов дороги она увидела лужайку, а за ней на небольшом возвышении непонятное ей сооружение. Из него вышел Господь. Кто он, Лилит поняла сразу. Она вряд ли смогла бы объяснить, почему это ей стало понятно.

– Лилит, – обратился он к ней, – отныне этот шатёр – твой дом.

Лилит не удивилась, молча кивнула и с большим нетерпением стала оглядывать незнакомые места. И увидела, как бежит к шатру Адам. То, что он Адам, ей тоже почему‑то было известно.

– Ты ведь знаешь, кто он? – спросил её Господь.

Лилит кивнула и подошла поближе к шатру. Оглядев её с ног до головы, он, как истинный художник, с помощью нескольких пассов рукой и щёлканий пальцев превратил её в идеального человека.

– Живите и дружите, а то ему что‑то здесь слишком одиноко… – вздохнул Господь и исчез, как будто его и не было.

Адаму вначале Лилит понравилась; она возила его на своей спине, убаюкивала на коленях, ловко карабкаясь по деревьям, срывала для него фрукты, научила его многим играм. Шатёр скоро заполнился нужными и не очень вещами. Нет, арфы и трубы, украденные у простодушных ангелов, могли бы когда‑нибудь пригодиться, фрукты и овощи тоже должны быть в доме про запас – кто бы спорил? Но вот сандалии некоторых архангелов из гранита, франтоватые деревянные башмаки с крылышками из золота самого Люцифера, которые они с таким усердием приволокли домой, пустые бочки из‑под амброзии, ложки и тарелки из главного ресторана Эдема? Зачем? Ну, дети, что тут скажешь… Служащие Эдема делали вид, что пропаж не замечают.

Правда, иногда Лилит скучала и бесстыже трогала Адама за самое приятное для неё место у самцов. Он морщился, дулся на неё и по два‑три дня не разговаривал и не общался с нею. Она вздыхала и не понимала, зачем она тогда здесь и что от неё всем ещё нужно?

Как‑то играя с Адамом в прятки, она из‑за своего куста увидела, как какой‑то ангел, оглянувшись по сторонам, отстегнул свои крылья и спрятал их в кустах. Затем встал на странный красный валун и, сложив на груди ладони, вдруг исчез, оставив после себя небольшую воздушную воронку. Лилит быстро взобралась на высоченное дерево поблизости и пригляделась: воронка, медленно огибая защитный ров, достигла другого берега. И тут же из неё выбрался ангел и, поправив на себе белые одеяния, зашагал в сторону знакомого ей леса.

С этого дня Лилит стала подглядывать за этим местом. И вскоре снова случайно увидела прекрасного ангела, который откликался на имя Люцифер. Он был очень красив. (Лилит уже освоилась с новыми вкусами и представлениями о красоте.) А его достоинство было гораздо крупнее, чем у остальных небожителей. Она просто разомлела от восторга, но ангел был к ней холоден и даже как‑то слишком по‑житейски равнодушен. В очередной раз перед сном обидев своими намеками Адама, она вспылила, треснула сожителя по голове краденой ангельской трубой и побрела рыдать в кусты.

Вскоре она дошла до знакомой лужайки с загадочным валуном. Лилит встрепенулась, в ней вдруг проснулась тяга к родным местам и, не раздумывая, она с разбегу вскочила на камень. Но ничего не произошло. Ровным счётом ни‑че‑го! Она подпрыгнула на нем раз, потом другой, затем просто бешено затопала ногами. И тут появился Он. Люцифер с интересом понаблюдал за Лилит и, хлопая крыльями, описал над нею круг и приземлился на лужайку. Лилит спрыгнула с камня и подбежала к нему.

– Ну, ничего в этой глуши ни от кого не скроешь… – улыбнулся ангел. – Мне нравиться твоё любопытство. Хочешь узнать секрет этого камня?

Онемевшая от восторга Лилит лишь закивала и подошла поближе.

– Иди за мной! – приказал Люцифер.

Она послушно поплелась следом. Ангел помог ей взобраться на камень, а потом непонятным образом взмыл над землей и очутился рядом с ней.

– Слушай внимательно… – он сбросил с себя крылья и положил руку ей на плечо. – Секрета в камне нет, секрет в заклинании. Повторяй мысленно, про себя, поняла? E = mc² и так три раза. Три ра‑за…

Лилит закивала и закрыла глаза. Но ничего не происходило. Ангел зашептал ей что‑то на ухо и сильно ущипнул за плечо. В тот же миг завертелась воронка и втянула в себя главных персонажей будущей исторической земной мистики. Внутри воронки Лилит изо всех сил прижалась к напарнику и, мягко приземлившись на другом берегу рва, смущенно отвернулась, не пытаясь ослабить свои объятия.

– Пусти же, наконец… – прошептал Люцифер.

– А что это за заклинание? – спросила Лилит и отпустила ангела.

– А‑а, это формула нашего ускорения. Она нигде больше на свете не работает – только здесь. Но в неё надо очень сильно верить! Просто верить, не требуя доказательств.

Дойдя до хорошо ей знакомого становища, она засомневалась, вспомнив не очень приятные обычаи укров и их аппетит. Люцифер, не скрывая своего раздражения, показав на еле видный расплывчатый диск луны, объяснил:

– У нас время только до восхода солнца. Ничего не бойся. Вряд ли они тебя опознают. Ты теперь такая красавица. А Господь наделил тебя невидимой защитой: твоих обидчиков, если ты только возненавидишь кого‑нибудь, будет бить молния. А мне надо к своим девочкам.

– А как же я?

– Увы, ты прописана в Эдеме! Так что между нами ни‑ни‑ни! Запрещено со своими – инцест, так сказать. Я ещё не так авторитетен, чтобы посылать Господа куда подальше. Хотя… Ты мне нравишься. Когда‑нибудь…

С этого случая жизнь Лилит совсем наладилась. Днем она носилась по кущам с Адамом, ставила его на место, когда он пытался утвердить свое превосходство над ней, а по ночам, когда Адам начинал громко храпеть у входа в шатёр, осторожно переступала через него и исчезала из Эдема. Великие укры стали мучиться бессонницей. Кто‑то был доволен этим (таких было совсем немного), а кто‑то, получив удар молнией, либо испарялся, либо, непонятным образом уцелев, превращался в буйный кошмар своего племени. Майдан не пустовал – он стал основным местом на земле, где украм после ночных кошмаров приходили на ум самые невероятные для здоровья мысли.

Однажды Лилит увела и Адама в самоволку. Тот как‑то среди ночи встал по нужде. Вернувшись на свой коврик перед шатром, он вдруг увидел возвращающуюся непонятно откуда Лилит. Объяснения не помогли. Адам, как последний склочник, так и норовил бежать куда‑то с доносом. Пришлось Лилит уговорить его дождаться вечернего отбоя, когда в Эдеме гасят все источники света, и попробовать получить новые впечатления от жизни.

Адам не потерял своей девственности. Он даже не понял, чего от него хотела разъярённая самка гигантского роста. Защищаясь, он случайно спалил её молнией. Зато он впервые увидел столько новых живых существ. И его потянуло к ним – прежняя жизнь была, оказывается, такой скучной…